Неточные совпадения
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была
не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед
маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув со всех сторон наши платья и попросив Николая сделать для него то же
самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
Я выделывал ногами
самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал
маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими на месте, как баран, который сердится на собаку, при этом хохотал от души и нисколько
не заботился о том, какое впечатление произвожу на зрителей, Сонечка тоже
не переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя на какого-то старого барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок, показывая вид, что ему было очень трудно это сделать, и помирала со смеху, когда я вспрыгивал чуть
не до потолка, чтобы показать свою ловкость.
— И то я их жалею, про себя жалею. И Емельян-то уж в годах.
Сам не маленький… Ну, вижу, помутился он, тоскует… Ну, я ему раз и говорю: «Емельян, когда я помру, делай, как хочешь. Я с тебя воли не снимаю». Так и сказал. А при себе не могу дозволить.
Неточные совпадения
Но сие же
самое соответствие, с другой стороны, служит и
не малым, для летописателя, облегчением. Ибо в чем состоит, собственно, задача его? В том ли, чтобы критиковать или порицать? Нет,
не в том. В том ли, чтобы рассуждать? Нет, и
не в этом. В чем же? А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем означенного соответствия и об оном предать потомству в надлежащее назидание.
Сие трогательное соответствие
само по себе уже столь дивно, что
не малое причиняет летописцу беспокойство.
В глазах родных он
не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его товарищи теперь, когда ему было тридцать два года, были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен был казаться для других) был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то есть бездарный
малый, из которого ничего
не вышло, и делающий, по понятиям общества, то
самое, что делают никуда негодившиеся люди.
―
Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и
сам сел на председательское место, потирая
маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
Старший брат был тоже недоволен меньшим. Он
не разбирал, какая это была любовь, большая или
маленькая, страстная или
не страстная, порочная или непорочная (он
сам, имея детей, содержал танцовщицу и потому был снисходителен на это); по он знал, что это любовь ненравящаяся тем, кому нужна нравиться, и потому
не одобрял поведения брата.