Неточные совпадения
Лухнов придвинул к себе две свечи, достал огромный, наполненный деньгами, коричневый бумажник, медлительно, как бы совершая какое-то таинство, открыл его на столе, вынул оттуда две сторублевые бумажки и
положил их под
карты.
Завальшевский, стоя у стола, вдруг весь приходил в движение, доставал из кармана штанов красненькую или синенькую,
клал сверх нее
карту, прихлопывал по ней ладонью, приговаривал: «вывези, семерочка!», закусывал усы, переминался с ноги на ногу, краснел и приходил весь в движение, продолжавшееся до тех пор, пока не выходила
карта.
— Нет, уж нынче не любит, — подхватила Фатеева. — Однако будет играть! Мне что-то очень нехорошо!.. — прибавила она,
кладя карты и отодвигая от себя стол.
— Гм! — промычал банкомет и, злостно бросая направо, налево, дометал талию. — Однако этак нельзя, — сказал он,
положив карты: — я бастую. Этак нельзя, Захар Иваныч, — прибавил он: — мы играли на чистые, а не на мелок.
Николай Дмитриевич протянул руку за прикупом, но покачнулся и повалил свечку. Евпраксия Васильевна подхватила ее, а Николай Дмитриевич секунду сидел неподвижно и прямо,
положив карты на стол, а потом взмахнул руками и медленно стал валиться на левую сторону. Падая, он свалил столик, на котором стояло блюдечко с налитым чаем, и придавил своим телом его хрустнувшую ножку.
Неточные совпадения
Татарин, вспомнив манеру Степана Аркадьича не называть кушанья по французской
карте, не повторял за ним, но доставил себе удовольствие повторить весь заказ по
карте: «суп прентаньер, тюрбо сос Бомарше, пулард а лестрагон, маседуан де фрюи….» и тотчас, как на пружинах,
положив одну переплетенную
карту и подхватив другую,
карту вин, поднес ее Степану Аркадьичу.
— Ты прежде заведи дело, в которое мог бы броситься живой ум, гнушающийся мертвечины, и страстная душа, и укажи, как
положить силы во что-нибудь, что стоит борьбы, а с своими
картами, визитами, раутами и службой — убирайся к черту!
— Ну вот видишь, даже, может, и в
карты не играет! Повторяю, рассказывая эту дребедень, он удовлетворяет своей любви к ближнему: ведь он и нас хотел осчастливить. Чувство патриотизма тоже удовлетворено; например, еще анекдот есть у них, что Завьялову англичане миллион давали с тем только, чтоб он клейма не
клал на свои изделия…
Он вынес изодранную
карту Чусанского архипелага и островов Сэдль,
положил ее на крышку люка, а сам сжался от холода в комок и стал незаметен, точно пропал с глаз долой.
Обед, продолжавшийся около трех часов, кончился; хозяин
положил салфетку на стол, все встали и пошли в гостиную, где ожидал их кофей,
карты и продолжение попойки, столь славно начатой в столовой.