Неточные совпадения
Марья Ивановна говорила,
что из девочки
надо сделать работницу, хорошую горничную, и потому была требовательна, наказывала и даже бивала девочку, когда бывала не в духе.
Поступать на место было не к
чему, скоро
надо было родить, и она поселилась у деревенской вдовы-повитухи, торговавшей вином.
Повитуха взяла у нее за прожитье — за корм и зa чай — за два месяца 40 рублей, 25 рублей пошли за отправку ребенка, 40 рублей повитуха выпросила себе взаймы на корову, рублей 20 разошлись так — на платья, на гостинцы, так
что, когда Катюша выздоровела, денег у нее не было, и
надо было искать места.
Тотчас же найдя в ящике огромного стола, под отделом срочные,повестку, в которой значилось,
что в суде
надо было быть в одиннадцать, Нехлюдов сел писать княжне записку о том,
что он благодарит за приглашение и постарается приехать к обеду. Но, написав одну записку, он разорвал ее: было слишком интимно; написал другую — было холодно, почти оскорбительно. Он опять разорвал и пожал в стене пуговку. В двери вошел в сером коленкоровом фартуке пожилой, мрачного вида, бритый с бакенбардами лакей.
— Здесь, сударь, здесь. Тоже наш брат, присяжный? — весело подмигивая, спросил добродушный купец. — Ну
что же, вместе потрудимся, — продолжал он на утвердительный ответ Нехлюдова, — 2-й гильдии Баклашов, — сказал он, подавая мягкую широкую несжимающуюся руку, — потрудиться
надо. С кем имею удовольствие?
— Ваше имя? — обратился женолюбивый председатель как-то особенно приветливо к третьей подсудимой. —
Надо встать, — прибавил он мягко и ласково, заметив,
что Маслова сидела.
Перестал же он верить себе, а стал верить другим потому,
что жить, веря себе, было слишком трудно: веря себе, всякий вопрос
надо решать всегда не в пользу своего животного я, ищущего легких радостей, а почти всегда против него; веря же другим, решать нечего было, всё уже было решено и решено было всегда против духовного и в пользу животного я.
В глубине души он знал,
что ему
надо ехать, и
что не за
чем теперь оставаться у теток, знал,
что ничего из этого не могло выйти хорошего, но было так радостно и приятно,
что он не говорил этого себе и оставался.
Не выпуская ее из своих объятий, Нехлюдов посадил ее на постель и, чувствуя,
что еще что-то
надо делать, сел рядом с нею.
—
Что вы? Ни зa
что! Не
надо, — говорила она только устами, но всё взволнованное, смущенное существо ее говорило другое.
«Но
что же делать? Всегда так. Так это было с Шенбоком и гувернанткой, про которую он рассказывал, так это было с дядей Гришей, так это было с отцом, когда он жил в деревне и у него родился от крестьянки тот незаконный сын Митенька, который и теперь еще жив. А если все так делают, то, стало быть, так и
надо». Так утешал он себя, но никак не мог утешиться. Воспоминание это жгло его совесть.
Сказать по имеющимся изменениям в желудке и кишках, какой именно яд был введен в желудок, — трудно; о том же,
что яд этот попал в желудок с вином,
надо полагать потому,
что в желудке Смелькова найдено большое количество вина.
«И такая удивительная случайность! Ведь
надо же, чтобы это дело пришлось именно на мою сессию, чтобы я, нигде не встречая ее 10 лет, встретил ее здесь, на скамье подсудимых! И
чем всё это кончится? Поскорей, ах, поскорей бы!»
Беседа с адвокатом и то,
что он принял уже меры для защиты Масловой, еще более успокоили его. Он вышел на двор. Погода была прекрасная, он радостно вдохнул весенний воздух. Извозчики предлагали свои услуги, но он пошел пешком, и тотчас же целый рой мыслей и воспоминаний о Катюше и об его поступке с ней закружились в его голове. И ему стало уныло и всё показалось мрачно. «Нет, это я обдумаю после, — сказал он себе, — а теперь, напротив,
надо развлечься от тяжелых впечатлений».
Нехлюдов испытал чувство подобное тому, которое должна испытывать лошадь, когда ее оглаживают, чтобы надеть узду и вести запрягать. А ему нынче больше,
чем когда-нибудь, было неприятно возить. Он извинился,
что ему
надо домой, и стал прощаться. Мисси дольше обыкновенного удержала его руку.
Но ей пришлось еще долго ждать, потому
что секретарь, которому
надо было отпустить ее, забыв про подсудимых, занялся разговором и даже спором о запрещенной статье с одним из адвокатов.
— А уйдет, нас с собой не возьмет, — сказала Кораблева. — А ты лучше вот
что скажи, — обратилась она к Масловой, —
что тебе аблакат сказал об прошении, ведь теперь подавать
надо?
— Знаю,
что не пропаду, да всё-таки обидно. Не такую бы мне судьбу
надо, как я привыкла к хорошей жизни.
В своей речи он доказывал,
что кража совершена в жилом помещении и со взломом, а потому мальчика
надо подвергнуть самому тяжелому наказанию.
«Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, — думал Нехлюдов, слушая всё,
что происходило перед ним. — Они опасные, а мы не опасные?.. Я — распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые, зная меня таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы даже и был этот мальчик самый опасный для общества человек из всех людей, находящихся в этой зале, то
что же, по здравому смыслу,
надо сделать, когда он попался?
— Папаши нет, — сердито сказала, выходя, с взбитыми волосами жалкого вида бледная девица с синяками под унылыми глазами. Увидав молодого человека в хорошем пальто, она смягчилась. — Войдите, пожалуй… Вам
что же
надо?
Все жили только для себя, для своего удовольствия, и все слова о Боге и добре были обман. Если же когда поднимались вопросы о том, зачем на свете всё устроено так дурно,
что все делают друг другу зло и все страдают,
надо было не думать об этом. Станет скучно — покурила или выпила или,
что лучше всего, полюбилась с мужчиной, и пройдет.
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову,
что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то,
что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав,
что пришел разрушить их, и
что молиться
надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав,
что он пришел выпустить плененных на свободу.
Начальник же тюрьмы и надзиратели, хотя никогда и не знали и не вникали в то, в
чем состоят догматы этой веры, и
что означало всё то,
что совершалось в церкви, — верили,
что непременно
надо верить в эту веру, потому
что высшее начальство и сам царь верят в нее.
«Однако
надо делать то, за
чем пришел, — сказал он, подбадривая себя. — Как же быть?»
— Известно, не виновата. Разве я воровка или грабительница. У нас говорят,
что всё от адвоката, — продолжала она. — Говорят,
надо прошение подать. Только дорого, говорят, берут…
— Сию минуту. Скажите ему, — обратился он к вошедшему помощнику, —
что, как я сказал, так и будет; может — хорошо, не может — не
надо.
— Ну, всё-таки я вам скажу, по мере сил приносить пользу, всё-таки,
что могу, смягчаю. Кто другой на моем месте совсем бы не так повел. Ведь это легко сказать: 2000 с лишним человек, да каких.
Надо знать, как обойтись. Тоже люди, жалеешь их. А распустить тоже нельзя.
— Я учительница, но хотела бы на курсы, и меня не пускают. Не то
что не пускают, они пускают, но
надо средства. Дайте мне, и я кончу курс и заплачу вам. Я думаю, богатые люди бьют медведей, мужиков поят — всё это дурно. Отчего бы им не сделать добро? Мне нужно бы только 80 рублей. А не хотите, мне всё равно, — сердито сказала она.
Очевидно, Вера Ефремовна была революционерка и теперь зa революционные дела была в тюрьме.
Надо было увидать ее, в особенности потому,
что она обещала посоветовать, как улучшить положение Масловой.
Разговор их был прерван смотрителем, который поднялся и объявил,
что время свидания кончилось, и
надо расходиться. Нехлюдов встал, простился с Верой Ефремовной и отошел к двери, у которой остановился, наблюдая то,
что происходило перед ним.
В случае оставления жалобы без последствий, к
чему, по мнению адвоката,
надо быть готовым, так как кассационные поводы очень слабы, партия каторжных, в числе которых была Маслова, могла отправиться в первых числах июня, и потому, для того, чтобы приготовиться к поездке за Масловой в Сибирь,
что было твердо решено Нехлюдовым,
надо было теперь же съездить по деревням, чтобы устроить там свои дела.
Солнце спустилось уже за только-что распустившиеся липы, и комары роями влетали в горницу и жалили Нехлюдова. Когда он в одно и то же время кончил свою записку и услыхал из деревни доносившиеся звуки блеяния стада, скрипа отворяющихся ворот и говора мужиков, собравшихся на сходке, Нехлюдов сказал приказчику,
что не
надо мужиков звать к конторе, а
что он сам пойдет на деревню, к тому двору, где они соберутся. Выпив наскоро предложенный приказчиком стакан чаю, Нехлюдов пошел на деревню.
«Отдать землю, ехать в Сибирь, — блохи, клопы, нечистота… Ну,
что ж, коли
надо нести это — понесу». Но, несмотря на всё желание, он не мог вынести этого и сел у открытого окна, любуясь на убегающую тучу и на открывшийся опять месяц.
На этот коммунистический проект у Нехлюдова аргументы тоже были готовы, и он возразил,
что для этого
надо, чтобы у всех были плуги, и лошади были бы одинаковые, и чтобы одни не отставали от других, или чтобы всё — и лошади, и плуги, и молотилки, и всё хозяйство — было бы общее, а
что для того, чтобы завести это,
надо, чтобы все люди были согласны.
— В крепости? Ну, туда я могу дать тебе записку к барону Кригсмуту. C’est un très brave homme. [Это очень достойный человек.] Да ты сам его знаешь. Он с твоим отцом товарищ. Il donne dans le spiritisme. [Он увлекается спиритизмом.] Ну, да это ничего. Он добрый.
Что же тебе там
надо?
—
Надо просить о том, чтобы разрешили свиданье матери с сыном, который там сидит. Но мне говорили,
что это не от Кригсмута зависит, а от Червянского.
—
Надо просить еще об одной женщине. Она сидит несколько месяцев, и никто не знает за
что.
— Да ведь народ бедствует. Вот я сейчас из деревни приехал. Разве это
надо, чтоб мужики работали из последних сил и не ели досыта, а чтобы мы жили в страшной роскоши, — говорил Нехлюдов, невольно добродушием тетушки вовлекаемый в желание высказать ей всё,
что он думал.
— Каково? — сказал Нехлюдов адвокату. — Ведь это ужасно. Женщина, которую они держат 7 месяцев в одиночном заключении, оказывается ни в
чем не виновата, и, чтобы ее выпустить,
надо было сказать только слово.
Нехлюдов встал, стараясь удержаться от выражения смешанного чувства отвращения и жалости, которое он испытывал к этому ужасному старику. Старик же считал,
что ему тоже не
надо быть слишком строгим к легкомысленному и, очевидно, заблуждающемуся сыну своего товарища и не оставить его без наставления.
И он точно не сомневался в этом не потому,
что это было так, а потому,
что если бы это было не так, ему бы
надо было признать себя не почтенным героем, достойно доживающим хорошую жизнь, а негодяем, продавшим и на старости лет продолжающим продавать свою совесть.
— И прекрасно. Архиерей его с крестом встретит.
Надо бы архиерея такого же. Я бы им такого рекомендовал, — сказал Сковородников и, бросив окурок папироски в блюдечко, забрал
что мог бороды и усов в рот и начал жевать их.
Надо было, присутствуя при этих службах, одно из двух: или притворяться (
чего он с своим правдивым характером никогда не мог),
что он верит в то, во
что не верит, или, признав все эти внешние формы ложью, устроить свою жизнь так, чтобы не быть в необходимости участвовать в том,
что он считает ложью.
Но для того, чтобы сделать это кажущееся столь неважным дело,
надо было очень много:
надо было, кроме того,
что стать в постоянную борьбу со всеми близкими людьми,
надо было еще изменить всё свое положение, бросить службу и пожертвовать всей той пользой людям, которую он думал,
что приносит на этой службе уже теперь и надеялся еще больше приносить в будущем.
Но под давлением жизненных условий он, правдивый человек, допустил маленькую ложь, состоящую в том,
что сказал себе,
что для того, чтобы утверждать то,
что неразумное — неразумно,
надо прежде изучить это неразумное. Это была маленькая ложь, но она-то завела его в ту большую ложь, в которой он завяз теперь.
Он стал вспоминать: гадости не было, поступка не было дурного, но были мысли, дурные мысли о том,
что все его теперешние намерения — женитьбы на Катюше и отдачи земли крестьянам — ,
что всё это неосуществимые мечты,
что всего этого он не выдержит,
что всё это искусственно, неестественно, а
надо жить, как жил.
Нехлюдов уехал бы в тот же день вечером, но он обещал Mariette быть у нее в театре, и хотя он знал,
что этого не
надо было делать, он всё-таки, кривя перед самим собой душой, поехал, считая себя обязанным данным словом.
Прежде
надо было придумывать,
что делать, и интерес дела был всегда один и тот же — Дмитрий Иванович Нехлюдов; а между тем, несмотря на то
что весь интерес жизни сосредоточивался тогда на Дмитрии Ивановиче, все дела эти были скучны.
Много бы тут
надо сказать, но слова ничего не сказали, а взгляды сказали,
что то, чтò
надо бы сказать, не сказано.