Неточные совпадения
Но полковник не дал перебить себя
и продолжал
рассказ о последствиях влияния опиума на жену его шурина.
Рассказ сторожихи был прерван звуком голосов
и шагов в верхнем коридоре.
Рассказ этот по языку
и манерам был
рассказ самого простого, хорошего мужицкого парня,
и Нехлюдову было особенно странно слышать этот
рассказ из уст арестанта в позорной одежде
и в тюрьме.
А между тем еще ужаснее было думать, чтобы этот правдивый
рассказ, с этим добродушным лицом, был бы обман
и выдумка.
Он любовался прекрасным днем, густыми темнеющими облаками, иногда закрывавшими солнце,
и яровыми полями, в которых везде ходили мужики за сохами, перепахивая овес,
и густо зеленевшими озимями, над которыми поднимались жаворонки,
и лесами, покрытыми уже, кроме позднего дуба, свежей зеленью,
и лугами, на которых пестрели стада
и лошади,
и полями, на которых виднелись пахари, —
и, нет-нет, ему вспоминалось, что было что-то неприятное,
и когда он спрашивал себя: что? — то вспоминал
рассказ ямщика о том, как немец хозяйничает в Кузминском.
В канцелярии Сената, пока Нехлюдов дожидался делаемой справки, он слышал опять разговор о дуэли
и подробный
рассказ о том, как убит был молодой Каменский.
Он сказал то, что думал. Сначала было графиня Катерина Ивановна согласилась с племянником, но потом замолчала. Так же как
и все,
и Нехлюдов чувствовал, что этим
рассказом он сделал что-то в роде неприличия.
Рассказы эти, запас которых был, очевидно, неистощим, доставляли адвокату большое удовольствие, показывая с полною очевидностью то, что средства, употребляемые им, адвокатом, для добывания себе денег, были вполне правильны
и невинны в сравнении с теми средствами, которые употреблялись для той же цели высшими чинами в Петербурге.
Нехлюдов поблагодарил
и сел на указанное место. Как только Нехлюдов уселся, женщина продолжала прерванный
рассказ. Она рассказывала про то, как ее в городе принял муж, от которого она теперь возвращалась.
Нехлюдов посидел несколько времени с стариком, который рассказал ему про себя, что он печник, 53 года работает
и склал на своем веку печей что
и счету нет, а теперь собирается отдохнуть, да всё некогда. Был вот в городе, поставил ребят на дело, а теперь едет в деревню домашних проведать. Выслушав
рассказ старика, Нехлюдов встал
и пошел на то место, которое берег для него Тарас.
В таком состоянии он был сегодня. Приближение Нехлюдова на минуту остановило его речь. Но, устроив мешок, он сел по-прежнему
и, положив сильные рабочие руки на колени, глядя прямо в глаза садовнику, продолжал свой
рассказ. Он рассказывал своему новому знакомому во всех подробностях историю своей жены, за что ее ссылали,
и почему он теперь ехал за ней в Сибирь.
Сначала пожилой рабочий, сидевший против Нехлюдова, весь сжимался, старательно подбирая свои обутые в лапти ноги, чтоб не толкнуть барина, но потом так дружелюбно разговорился с Нехлюдовым
и Тарасом, что даже ударял Нехлюдова по колену перевернутой кверху ладонью рукой в тех местах
рассказа, на которые он хотел обратить его особенное внимание.
Офицер смотрел на Нехлюдова блестящими глазами
и, очевидно, ждал с нетерпением, когда он кончит, чтобы продолжать
рассказ про венгерку с персидскими глазами, которая, очевидно, живо представлялась его воображению
и поглощала всё его внимание.
Англичанин, здоровый, румяный человек, очень дурно говоривший по-французски, но замечательно хорошо
и ораторски внушительно по-английски, очень многое видел
и был интересен своими
рассказами об Америке, Индии, Японии
и Сибири.
Левин боялся немного, что он замучает лошадей, особенно и левого, рыжего, которого он не умел держать; но невольно он подчинялся его веселью, слушал романсы, которые Весловский, сидя на козлах, распевал всю дорогу, или
рассказы и представления в лицах, как надо править по-английски four in hand; [четверкой;] и они все после завтрака в самом веселом расположении духа доехали до Гвоздевского болота.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Чтоб вас черт побрал с вашим ревизором
и рассказами!
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко
и за барина, — // Какую принял казнь!» // — Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три
рассказа страшные //
И горячо заспорили // О том, кто всех грешней? // Один сказал: кабатчики, // Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. // То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный
и зажиточный
Негромко
и неторопко // Повел
рассказ Ионушка // «О двух великих грешниках», // Усердно покрестясь.
Потешные // О детстве
и о младости, // Да
и о самой старости //
Рассказы у него // (Придешь, бывало, к барину, // Ждешь, ждешь…
Пускай
рассказ летописца страдает недостатком ярких
и осязательных фактов, — это не должно мешать нам признать, что Микаладзе был первый в ряду глуповских градоначальников, который установил драгоценнейший из всех административных прецедентов — прецедент кроткого
и бесскверного славословия.