Неточные совпадения
Они спустились вниз по каменной лестнице,
прошли мимо еще более, чем женские, вонючих и шумных камер мужчин, из которых их везде провожали глаза
в форточках
дверей, и вошли
в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями.
Скинув всё мокрое и только начав одеваться, Нехлюдов услыхал быстрые шаги, и
в дверь постучались. Нехлюдов узнал и шаги и стук
в дверь. Так
ходила и стучалась только она.
В день отъезда, после обеда, он выждал ее
в сенях. Она вспыхнула, увидав его, и хотела
пройти мимо, указывая глазами на открытую
дверь в девичью, но он удержал ее.
В то время как она сидела
в арестантской, дожидаясь суда, и
в перерывах заседания она видела, как эти мужчины, притворяясь, что они идут за другим делом,
проходили мимо
дверей или входили
в комнату только затем, чтобы оглядеть ее.
Камера,
в которой содержалась Маслова, была длинная комната,
в 9 аршин длины и 7 ширины, с двумя окнами, выступающею облезлой печкой и нарами с рассохшимися досками, занимавшими две трети пространства.
В середине, против
двери, была темная икона с приклеенною к ней восковой свечкой и подвешенным под ней запыленным букетом иммортелек. За
дверью налево было почерневшее место пола, на котором стояла вонючая кадка. Поверка только что
прошла, и женщины уже были заперты на ночь.
Сойдя вниз, женщины замолкли и, крестясь и кланяясь, стали
проходить в отворенные
двери еще пустой, блестевшей золотом церкви.
В обычное время
в остроге просвистели по коридорам свистки надзирателей; гремя железом, отворились
двери коридоров и камер, зашлепали босые ноги и каблуки котов, по коридорам
прошли парашечники, наполняя воздух отвратительною вонью; умылись, оделись арестанты и арестантки и вышли по коридорам на поверку, а после поверки пошли за кипятком для чая.
Фельдфебель указал глазами на Нехлюдова, и Петров замолчал, нахмурился и
прошел в заднюю
дверь.
Двери камер были отперты, и несколько арестантов было
в коридоре. Чуть заметно кивая надзирателям и косясь на арестантов, которые или, прижимаясь к стенам,
проходили в свои камеры, или, вытянув руки по швам и по-солдатски провожая глазами начальство, останавливались у
дверей, помощник провел Нехлюдова через один коридор, подвел его к другому коридору налево, запертому железной
дверью.
— Сделайте одолжение, — с приятной улыбкой сказал помощник и стал что-то спрашивать у надзирателя. Нехлюдов заглянул
в одно отверстие: там высокий молодой человек
в одном белье, с маленькой черной бородкой, быстро
ходил взад и вперед; услыхав шорох у
двери, он взглянул, нахмурился и продолжал
ходить.
Наконец заключенные и посетители стали расходиться: одни во внутреннюю, другие
в наружную
дверь.
Прошли мужчины —
в гуттаперчевых куртках, и чахоточный и черный лохматый; ушла и Марья Павловна с мальчиком, родившимся
в остроге.
Молодой чиновник
прошел в затворенную
дверь и вывел оттуда заплаканную даму
в трауре. Дама опускала костлявыми пальцами запутавшийся вуаль, чтобы скрыть слезы.
Когда меня после допроса раздели, одели
в тюремное платье за №, ввели под своды, отперли
двери, толкнули туда и заперли на замок и ушли, и остался один часовой с ружьем, который
ходил молча и изредка заглядывал
в щелку моей
двери, — мне стало ужасно тяжело.
Потом слышу, завизжала
дверь, они
прошли к нему, потом слышу шаги Лозинского: он пошел
в противоположную сторону коридора.
—
В дверь ходите, — сказал солдат и тотчас же опять взялся за самовар.
Нехлюдов уже хотел
пройти в первую
дверь, когда из другой
двери, согнувшись, с веником
в руке, которым она подвигала к печке большую кучу сора и пыли, вышла Маслова. Она была
в белой кофте, подтыканной юбке и чулках. Голова ее по самые брови была от пыли повязана белым платком. Увидав Нехлюдова, она разогнулась и, вся красная и оживленная, положила веник и, обтерев руки об юбку, прямо остановилась перед ним.
Нехлюдов отворил
дверь и вошел
в небольшую камеру, слабо освещенную маленькой металлической лампочкой, низко стоявшей на нарах.
В камере было холодно и пахло неосевшей пылью, сыростью и табаком. Жестяная лампа ярко освещала находящихся около нее, но нары были
в тени, и по стенам
ходили колеблющиеся тени.
— Разве можно тут разговаривать, — сказала она, —
пройдите сюда, там одна Верочка. — И она вперед
прошла в соседнюю
дверь крошечной, очевидно одиночной камеры, отданной теперь
в распоряжение политических женщин. На нарах, укрывшись с головой, лежала Вера Ефремовна.
Но Лужин уже выходил сам, не докончив речи, пролезая снова между столом и стулом; Разумихин на этот раз встал, чтобы пропустить его. Не глядя ни на кого и даже не кивнув головой Зосимову, который давно уже кивал ему, чтоб он оставил в покое больного, Лужин вышел, приподняв из осторожности рядом с плечом свою шляпу, когда, принагнувшись,
проходил в дверь. И даже в изгибе спины его как бы выражалось при этом случае, что он уносит с собой ужасное оскорбление.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все
в четвертой комнате на цыпочках
ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели
в дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
Левин же между тем
в панталонах, но без жилета и фрака
ходил взад и вперед по своему нумеру, беспрестанно высовываясь
в дверь и оглядывая коридор. Но
в коридоре не видно было того, кого он ожидал, и он, с отчаянием возвращаясь и взмахивая руками, относился к спокойно курившему Степану Аркадьичу.
Он не раздеваясь
ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по ковру темной гостиной,
в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до
двери спальни и опять поворачивался.
«Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну
в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик
в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы,
прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое
в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной
двери. Кондуктор отворял
дверь, впуская мужа с женой.
«Однако когда-нибудь же нужно; ведь не может же это так остаться», сказал он, стараясь придать себе смелости. Он выпрямил грудь, вынул папироску, закурил, пыхнул два раза, бросил ее
в перламутровую раковину-пепельницу, быстрыми шагами
прошел мрачную гостиную и отворил другую
дверь в спальню жены.