Неточные совпадения
— Вам Маслову? — спросила она,
подходя с дежурным надзирателем к одной из
дверей камер, отворявшихся
в коридор.
У указанной
двери стояли два человека, дожидаясь: один был высокий, толстый купец, добродушный человек, который, очевидно, выпил и закусил и был
в самом веселом расположении духа; другой был приказчик еврейского происхождения. Они разговаривали о цене шерсти, когда к ним
подошел Нехлюдов и спросил, здесь ли комната присяжных.
Наконец председатель кончил свою речь и, грациозным движением головы подняв вопросный лист, передал его подошедшему к нему старшине. Присяжные встали, радуясь тому, что можно уйти, и, не зная, что делать с своими руками, точно стыдясь чего-то, один за другим пошли
в совещательную комнату. Только что затворилась за ними
дверь, жандарм
подошел к этой
двери и, выхватив саблю из ножен и положив ее на плечо, стал у
двери. Судьи поднялись и ушли. Подсудимых тоже вывели.
Когда Корней ушел с прибором, Нехлюдов
подошел было к самовару, чтобы засыпать чай, но, услыхав шаги Аграфены Петровны, поспешно, чтобы не видать ее, вышел
в гостиную, затворив за собой
дверь.
Но не успел помощник
подойти к
двери в кабинет, как она сама отворилась, и послышались громкие, оживленные голоса немолодого коренастого человека с красным лицом и с густыми усами,
в совершенно новом платье, и самого Фанарина.
— Пожалуйте, — обратился молодой чиновник к Нехлюдову, легким шагом
подходя к
двери кабинета, отворяя ее и останавливаясь
в ней.
Судебный пристав, румяный, красивый человек,
в великолепном мундире, с бумажкой
в руке
подошел к Фанарину с вопросом, по какому он делу, и, узнав, что по делу Масловой, записал что-то и отошел.
В это время
дверь шкапа отворилась, и оттуда вышел патриархального вида старичок, но уже не
в пиджаке, а
в обшитом галунами с блестящими бляхами на груди наряде, делавшем его похожим на птицу.
Нехлюдов, не желая встречаться с тем, чтоб опять прощаться, остановился, не доходя до
двери станции, ожидая прохождения всего шествия. Княгиня с сыном, Мисси, доктор и горничная проследовали вперед, старый же князь остановился позади с свояченицей, и Нехлюдов, не
подходя близко, слышал только отрывочные французские фразы их разговора. Одна из этих фраз, произнесенная князем, запала, как это часто бывает, почему-то
в память Нехлюдову, со всеми интонациями и звуками голоса.
Солдат повел Нехлюдова на другое крыльцо и
подошел по доскам к другому входу. Еще со двора было слышно гуденье голосов и внутреннее движение, как
в хорошем, готовящемся к ройке улье, но когда Нехлюдов
подошел ближе, и отворилась
дверь, гуденье это усилилось и перешло
в звук перекрикивающихся, ругающихся, смеющихся голосов. Послышался переливчатый звук цепей, и пахнуло знакомым тяжелым запахом испражнений и дегтя.
Нехлюдов хотел
подойти к нему, но направо от
двери, разбирая что-то
в мешке и разговаривая с хорошенькой улыбающейся Грабец, сидел курчавый рыжеватый человек
в очках и гуттаперчевой куртке.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который
подходит к
двери, но
в это время
дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней
двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын
подойти к руке. Еремеевна взяла место
в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла
в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила
дверь. Неслышными шагами она быстро
подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла
в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Увидав воздымающиеся из корсета желтые плечи графини Лидии Ивановны, вышедшей
в дверь, и зовущие к себе прекрасные задумчивые глаза ее, Алексей Александрович улыбнулся, открыв неувядающие белые зубы, и
подошел к ней.
Сообразив наконец то, что его обязанность состоит
в том, чтобы поднимать Сережу
в определенный час и что поэтому ему нечего разбирать, кто там сидит, мать или другой кто, а нужно исполнять свою обязанность, он оделся,
подошел к
двери и отворил ее.