Неточные совпадения
Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех
животных и птиц, — весна
была весною даже и в городе.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем
животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и важным то, что накануне получена
была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к 9-ти часам утра
были доставлены в нынешний день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта — две женщины и один мужчина.
Перестал же он верить себе, а стал верить другим потому, что жить, веря себе,
было слишком трудно: веря себе, всякий вопрос надо решать всегда не в пользу своего
животного я, ищущего легких радостей, а почти всегда против него; веря же другим, решать нечего
было, всё уже
было решено и решено
было всегда против духовного и в пользу
животного я.
Может
быть, в глубине души и
было у него уже дурное намерение против Катюши, которое нашептывал ему его разнузданный теперь
животный человек, но он не сознавал этого намерения, а просто ему хотелось побывать в тех местах, где ему
было так хорошо, и увидать немного смешных, но милых, добродушных тетушек, всегда незаметно для него окружавших его атмосферой любви и восхищения, и увидать милую Катюшу, о которой осталось такое приятное воспоминание.
Один — духовный, ищущий блага себе только такого, которое
было бы благо и других людей, и другой —
животный человек, ищущий блага только себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира.
Тот
животный человек, который жил в нем, не только поднял теперь голову, но затоптал себе под ноги того духовного человека, которым он
был в первый приезд свой и даже сегодня утром в церкви, и этот страшный
животный человек теперь властвовал один в его душе.
Нехлюдов молча вышел. Ему даже не
было стыдно. Он видел по выражению лица Матрены Павловны, что она осуждает его, и права, осуждая его, знал, что то, что он делает, — дурно, но
животное чувство, выпроставшееся из-за прежнего чувства хорошей любви к ней, овладело им и царило одно, ничего другого не признавая. Он знал теперь, что надо делать для удовлетворения чувства, и отыскивал средство сделать это.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный у тетушек день, когда свежо
было воспоминание ночи, поднимались и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания
животной любви, хотя и далеко не давшей того, что она обещала, и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое — сознание того, что им сделано что-то очень дурное, и что это дурное нужно поправить, и поправить не для нее, а для себя.
Вспомнил он последнее свидание с ней, ту
животную страсть, которая в то время овладела им, и то разочарование, которое он испытал, когда страсть
была удовлетворена.
Она смеялась над ним и ласкала его, как свое прирученное
животное. Нехлюдов в прошлую зиму
был один раз у них, но ему так неинтересна показалась эта чета, что ни разу после он не
был.
— Отвратительна животность зверя в человеке, — думал он, — но когда она в чистом виде, ты с высоты своей духовной жизни видишь и презираешь ее, пал ли или устоял, ты остаешься тем, чем
был; но когда это же
животное скрывается под мнимо-эстетической, поэтической оболочкой и требует перед собой преклонения, тогда, обоготворяя
животное, ты весь уходишь в него, не различая уже хорошего от дурного.
Не говоря уже о том, что по лицу этому видно
было, какие возможности духовной жизни
были погублены в этом человеке, — по тонким костям рук и скованных ног и по сильным мышцам всех пропорциональных членов видно
было, какое это
было прекрасное, сильное, ловкое человеческое
животное, как
животное, в своем роде гораздо более совершенное, чем тот буланый жеребец, зa порчу которого так сердился брандмайор.
Симонсон, в гуттаперчевой куртке и резиновых калошах, укрепленных сверх шерстяных чулок бечевками (он
был вегетарианец и не употреблял шкур убитых
животных),
был тоже на дворе, дожидаясь выхода партии. Он стоял у крыльца и вписывал в записную книжку пришедшую ему мысль. Мысль заключалась в следующем...
И потому он считал преступлением уничтожать живое:
был против войны, казней и всякого убийства не только людей, но и
животных.
Неточные совпадения
Хотя оно
было еще не близко, но воздух в городе заколебался, колокола сами собой загудели, деревья взъерошились,
животные обезумели и метались по полю, не находя дороги в город.
— Опасность в скачках военных, кавалерийских,
есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела, то только благодаря тому, что она исторически развивала в себе эту силу и
животных и людей. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны
быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью,
были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в
животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
— Да моя теория та: война, с одной стороны,
есть такое
животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять на свою ответственность начало войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к войне неизбежно. С другой стороны, и по науке и по здравому смыслу, в государственных делах, в особенности в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Она
была одно из тех
животных, которые, кажется, не говорят только потому, что механическое устройство их рта не позволяет им этого.