Неточные совпадения
Может
быть, в глубине души
и было у него уже дурное намерение против Катюши, которое нашептывал ему его разнузданный теперь
животный человек, но он не сознавал этого намерения, а просто ему хотелось побывать в тех местах, где ему
было так хорошо,
и увидать немного смешных, но милых, добродушных тетушек, всегда незаметно для него окружавших его атмосферой любви
и восхищения,
и увидать милую Катюшу, о которой осталось такое приятное воспоминание.
В душе Нехлюдова в этот последний проведенный
у тетушек день, когда свежо
было воспоминание ночи, поднимались
и боролись между собой два чувства: одно — жгучие, чувственные воспоминания
животной любви, хотя
и далеко не давшей того, что она обещала,
и некоторого самодовольства достигнутой цели; другое — сознание того, что им сделано что-то очень дурное,
и что это дурное нужно поправить,
и поправить не для нее, а для себя.
Она смеялась над ним
и ласкала его, как свое прирученное
животное. Нехлюдов в прошлую зиму
был один раз
у них, но ему так неинтересна показалась эта чета, что ни разу после он не
был.
Симонсон, в гуттаперчевой куртке
и резиновых калошах, укрепленных сверх шерстяных чулок бечевками (он
был вегетарианец
и не употреблял шкур убитых
животных),
был тоже на дворе, дожидаясь выхода партии. Он стоял
у крыльца
и вписывал в записную книжку пришедшую ему мысль. Мысль заключалась в следующем...
Неточные совпадения
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно
и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны
быть соответствующие ему
и пути сообщения,
и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью,
были преждевременны
и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие
и вызвав развитие промышленности
и кредита, остановили его,
и что потому, так же как одностороннее
и преждевременное развитие органа в
животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны,
у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Она
была очень набожна
и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится,
и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит
быть там, где вода,
и что
у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей
и черных кошек
и почитала сверчков
и собак нечистыми
животными; не
ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник
и провозвестник Иисуса Христа.
— Не
было у нас такого подлого царствования! — визжал
и шипел он. — Иван Грозный, Петр —
у них цель… цель
была, а — этот? Этот для чего? Бездарное
животное…
Его особенно смущал взгляд глаз ее скрытого лица, именно он превращал ее в чужую. Взгляд этот, острый
и зоркий, чего-то ожидал, искал, даже требовал
и вдруг, становясь пренебрежительным, холодно отталкивал.
Было странно, что она разогнала всех своих кошек
и что вообще в ее отношении к
животным явилась какая-то болезненная брезгливость. Слыша ржанье лошади, она вздрагивала
и морщилась, туго кутая грудь шалью; собаки вызывали
у нее отвращение; даже петухи, голуби
были явно неприятны ей.
У него в голове
было свое царство цифр в образах: они по-своему строились
у него там, как солдаты. Он придумал им какие-то свои знаки или физиономии, по которым они становились в ряды, слагались, множились
и делились; все фигуры их рисовались то знакомыми людьми, то походили на разных
животных.