Неточные совпадения
Приказчик улыбался, делая вид, что он это самое давно
думал и очень рад слышать, но в сущности ничего не понимал, очевидно не оттого, что Нехлюдов неясно выражался, но оттого, что по этому проекту выходило то, что Нехлюдов отказывался от своей выгоды для выгоды других, а между тем истина
о том, что всякий человек заботится только
о своей выгоде в ущерб выгоде других людей, так укоренилась в сознании приказчика, что он предполагал, что чего-нибудь не понимает, когда Нехлюдов говорил
о том, что весь доход с
земли должен поступать в общественный капитал крестьян.
«Неужели везде то же самое?»
подумал он и стал расспрашивать извозчика
о том, сколько в их деревне
земли, и сколько у самого извозчика
земли, и зачем он живет в городе.
Когда он
думал и говорил
о том, что даст революция народу, он всегда представлял себе тот самый народ, из которого он вышел, в тех же почти условиях, но только с
землей и без господ и чиновников.
Неточные совпадения
— Ты не поверишь, как мне опостылели эти комнаты, — сказала она, садясь подле него к своему кофею. — Ничего нет ужаснее этих chambres garnies. [меблированных комнат.] Нет выражения лица в них, нет души. Эти часы, гардины, главное, обои — кошмар. Я
думаю о Воздвиженском, как об обетованной
земле. Ты не отсылаешь еще лошадей?
Вдруг, что ж ты
думаешь, Азамат? во мраке слышу, бегает по берегу оврага конь, фыркает, ржет и бьет копытами
о землю; я узнал голос моего Карагёза; это был он, мой товарищ!..
Поверьте-с, Павел Иванович, что покамест, брося все то, из-за чего грызут и едят друг друга на
земле, не
подумают о благоустройстве душевного имущества, не установится благоустройство и земного имущества.
Татьяна слушала с досадой // Такие сплетни; но тайком // С неизъяснимою отрадой // Невольно
думала о том; // И в сердце дума заронилась; // Пора пришла, она влюбилась. // Так в
землю падшее зерно // Весны огнем оживлено. // Давно ее воображенье, // Сгорая негой и тоской, // Алкало пищи роковой; // Давно сердечное томленье // Теснило ей младую грудь; // Душа ждала… кого-нибудь,
Бывало, стоишь, стоишь в углу, так что колени и спина заболят, и
думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, — а каково мне?» — и начнешь, чтобы напомнить
о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на
землю — право, один страх хуже всякого наказания.