Неточные совпадения
—
А ведь мы, батюшка, постыдно наврали, — сказал Петр Герасимович, подойдя к Нехлюдову, которому старшина рассказывал что-то. — Ведь мы ее в
каторгу закатали.
— Вышло недоразумение в ответе относительно Масловой. Она невинна в отравлении,
а между тем ее приговорили к
каторге, — с сосредоточенно мрачным видом сказал Нехлюдов.
Та, погубленная мной женщина, пойдет на
каторгу,
а я буду здесь принимать поздравления и делать визиты с молодой женой.
Тот, мужик, убил в минуту раздражения, и он разлучен с женою, с семьей, с родными, закован в кандалы и с бритой головой идет в
каторгу,
а этот сидит в прекрасной комнате на гауптвахте, ест хороший обед, пьет хорошее вино, читает книги и нынче-завтра будет выпущен и будет жить попрежнему, только сделавшись особенно интересным.
А высший начальник, тоже смотря по тому, нужно ли ему отличиться или в каких он отношениях с министром, — или ссылает на край света, или держит в одиночном заключении, или приговаривает к ссылке, к
каторге, к смерти, или выпускает, когда его попросит об этом какая-нибудь дама.
Дело было в том, что каторжный Карманов подговорил похожего на себя лицом малого, ссылаемого на поселение, смениться с ним так, чтобы каторжный шел в ссылку,
а малый в
каторгу, на его место.
— Как мне не быть в отчаянии, когда я получила сведения, что мой муж узнал мое и твое местопребывание и, конечно, не замедлит приехать в Руднево, чтобы тебя засадить, а мне начать делать новые скандалы. Я каждый день трясусь и жду его. Это не жизнь,
а каторга! — заплакала она.
—
А каторга… несчастный, каторга… нам более, чем другим, известны эти ужасы каторги… не той, которая на бумаге, а настоящей… скитальческой…
Не жисть ей, голубушке, была,
а каторга: на третьей на ней, на сироте, муж-то аспид женился, года с четыре всего, и дня она, голубушка, с тех пор светлого не видала; нужда, голод да муж пьяница.
Неточные совпадения
И тут настала
каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! //
А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! //
А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Мужик я пьяный, ветреный, // В амбаре крысы с голоду // Подохли, дом пустехонек, //
А не взял бы, свидетель Бог, // Я за такую
каторгу // И тысячи рублей, // Когда б не знал доподлинно, // Что я перед последышем // Стою… что он куражится // По воле по моей…»
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой идти // Тошнее, чем на
каторгу!» // Другая: — Врешь, в моем дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да дело в том — // Полтинник был замотан в нем, //
А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
А жизнь была нелегкая. // Лет двадцать строгой
каторги, // Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому // Попал опять на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со стариками, с бабами // Вам только воевать…