Неточные совпадения
11-го октября 1805 года один из только-что пришедших к Браунау пехотных полков,
ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали, на нерусский народ, с любопытством смотревший на
солдат,) полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где-нибудь в середине России.
Действительно, другой француз, с ружьем на-перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, чтó
ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкою палкой кто-то из ближайших
солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на чтó он смотрел.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли
солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге,
ожидая того, чтобы можно было выехать.
Как он и
ожидал, в то время, как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, пред палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и
солдат старой гвардии.
Несколько
солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не
ожидали того, чтоб он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
В каретном сарае дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских
солдат узнал, что все, содержавшиеся здесь,
ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от
солдат. Для
солдата очевидно маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Неточные совпадения
Гостиница эта уже пришла в это состояние; и
солдат в грязном мундире, курящий папироску у входа, долженствовавший изображать швейцара, и чугунная, сквозная, мрачная и неприятная лестница, и развязный половой в грязном фраке, и общая зала с пыльным восковым букетом цветов, украшающим стол, и грязь, пыль и неряшество везде, и вместе какая-то новая современно железнодорожная самодовольная озабоченность этой гостиницы — произвели на Левиных после их молодой жизни самое тяжелое чувство, в особенности тем, что фальшивое впечатление, производимое гостиницей, никак не мирилось с тем, что
ожидало их.
На другой день в назначенное время я стоял уже за скирдами,
ожидая моего противника. Вскоре и он явился. «Нас могут застать, — сказал он мне, — надобно поспешить». Мы сняли мундиры, остались в одних камзолах и обнажили шпаги. В эту минуту из-за скирда вдруг появился Иван Игнатьич и человек пять инвалидов. Он потребовал нас к коменданту. Мы повиновались с досадою;
солдаты нас окружили, и мы отправились в крепость вслед за Иваном Игнатьичем, который вел нас в торжестве, шагая с удивительной важностию.
Самгин встал и быстро пошел вслед за
солдатом, а тот, должно быть, подумав, что барин догоняет его, — остановился,
ожидая.
Эта песня, неизбежная, как вечерняя молитва
солдат, заканчивала тюремный день, и тогда Самгину казалось, что весь день был неестественно веселым, что в переполненной тюрьме с утра кипело странное возбуждение, — как будто уголовные жили, нетерпеливо
ожидая какого-то праздника, и заранее учились веселиться.
Сии опасные вылазки производились ежедневно, иногда два раза в день, и всегда с успехом:
солдаты были остервенены, а послушные не могли
ожидать пощады от мятежников.