Неточные совпадения
— Я потому так говорю, — продолжал он с отчаянностью, — что Бурбоны бежали от революции, предоставив
народ анархии; а один Наполеон умел
понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в 5-м часу приказал открыть Наполеон по городу, из 130-ти орудий.
Народ первое время не
понимал значения этого бомбардирования.
Он в высшей степени способен был
понимать чутьем потребности и инстинкты
народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим.
— Нынче не то, что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, — сказал с грустною улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. — Нынче не разбирают… Всем
народом навалиться хотят, одно слово — Москва. Один конец сделать хотят. — Несмотря на неясность слов солдата, Пьер
понял всё то, что̀ он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не
понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду» видимо даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание
народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно-понятно; это было то самое, что̀ каждый из них мог бы сказать и что̀ поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением, посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает
народ и которого он не
понимает, когда слышит его сверху.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда
понимал значение события. Действия его — все без малейшего отступления, все направлены к одной и той же цели, состоящей в трех делах: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, на сколько возможно, бедствия
народа и войска.
Кутузов не
понимал того, чтó значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог
понимать этого. Представителю русского
народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Но он всеми силами души любил этот наш русский
народ и его быт и потому только
понял и усвоил себе тот единственный путь и прием хозяйства, которые приносили хорошие результаты.
Из всех этих слов
народ понимал только: «известно» и «наконец нашли». И когда грамотеи выкрикивали эти слова, то народ снимал шапки, вздыхал и крестился. Ясно, что в этом не только не было бунта, а скорее исполнение предначертаний начальства. Народ, доведенный до вздыхания, — какого еще идеала можно требовать!
— Немцы считаются самым ученым народом в мире. Изобретательные — ватерклозет выдумали. Христиане. И вот они объявили нам войну. За что? Никто этого не знает. Мы, русские, воюем только для защиты людей. У нас только Петр Первый воевал с христианами для расширения земли, но этот царь был врагом бога, и
народ понимал его как антихриста. Наши цари всегда воевали с язычниками, с магометанами — татарами, турками…
Вероятно, никто не думает, чтобы Англия времен Елизаветы, особенно большинство
народа понимало отчетливо Шекспира; оно и теперь не понимает отчетливо — да ведь они и себя не понимают отчетливо.
От бытия нельзя отделаться никакими фокусами критического мышления, бытие изначально навязано нашему органическому мышлению, дано ему непосредственно, и здоровое религиозное сознание
народов понимает это гораздо лучше болезненного и извращенного рационалистического сознания новых философов.
И чем выше дано человеку звание, тем больше следует напущать страху, чтобы
народ понимал и боялся! — философствовал Федотов, державшийся самых непоколебимых принципов насчет спасительности страха и очень недовольный новыми порядками, которые заведены на «Коршуне» благодаря командиру.
Неточные совпадения
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, //
Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще
народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа
народа русского… // О сеятель! приди!..
— Ну, я очень рад был, что встретил Вронского. Мне очень легко и просто было с ним.
Понимаешь, теперь я постараюсь никогда не видаться с ним, но чтоб эта неловкость была кончена, — сказал он и, вспомнив, что он, стараясь никогда не видаться, тотчас же поехал к Анне, он покраснел. — Вот мы говорим, что
народ пьет; не знаю, кто больше пьет,
народ или наше сословие;
народ хоть в праздник, но…
Наконец, вот и переулок; он поворотил в него полумертвый; тут он был уже наполовину спасен и
понимал это: меньше подозрений, к тому же тут сильно
народ сновал, и он стирался в нем, как песчинка. Но все эти мучения до того его обессилили, что он едва двигался. Пот шел из него каплями, шея была вся смочена «Ишь нарезался!» — крикнул кто-то ему, когда он вышел на канаву.
Много у меня в год-то
народу перебывает; вы то
поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь!
— Я вас не
понимаю после этого. Вы оскорбляете русский
народ. Я не
понимаю, как можно не признавать принсипов, правил! В силу чего же вы действуете?