Неточные совпадения
— Бонапарте в рубашке родился.
Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев
напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно
попадая в ногу.
Офицер, заведывавший обозом, бил
солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть
попадала по фартуку экипажа.
Солдаты дугой обходили что-то в том месте, куда
упало ядро, и старый кавалер, фланговый унтер-офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу,
попал в шаг и сердито оглянулся.
Французы
напали на
солдат, находившихся в лесу с дровами.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу;
упало несколько
солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и
упало, задержавшись на ружьях соседних
солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и
падали солдаты.
Два раза мародеры
нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять батальон
солдат, чтобы прогнать их.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда-то спешащего, много
солдат, но так же как и всегда ездили извозчики, купцы стояли у лавок, и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте, все говорили о войске, о неприятеле, который уже
напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
— Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, — сказала m-lle Bourienne. — Потому что, согласитесь, chère Marie
попасть в руки
солдат или бунтующих мужиков на дороге — было бы ужасно. M-lle Bourienne достала из ридикюля объявление (не на русской обыкновенной бумаге) французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала его княжне.
— Чиненка! — кричал
солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату — не сюда! К пехотным! — с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и
попала в ряды прикрытия.
Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских
солдат, которые,
падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею.
В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкающей стрельбы ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские
солдаты; появлялись,
падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
Солдаты, которым велено было итти вперед,
попав под картечный выстрел, бежали назад;
солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки
падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие
солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро-меньших усилий, неприятель бежал) испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв ПОЛОВИНУ войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения.
Это были два, прятавшиеся в лесу, француза. Хрипло говоря что-то на непонятном
солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом в офицерской шляпе и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но
упал на землю. Другой маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам
солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что-то.
Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Он встал и хотел итти, но пошатнулся и
упал бы, если бы подле стоящий
солдат не поддержал его.
Солдат упал вниз лицом, повернулся на бок и стал судорожно щупать свой живот. Напротив, наискось, стоял у ворот такой же маленький зеленоватый солдатик, размешивал штыком воздух, щелкая затвором, но ружье его не стреляло. Николай, замахнувшись ружьем, как палкой, побежал на него; солдат, выставив вперед левую ногу, вытянул ружье, стал еще меньше и крикнул:
Неточные совпадения
Он
спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские
солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как
солдат укладывался
спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как
солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут
палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «
Спи, Васька,
спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Было что-то очень глупое в том, как черные
солдаты, конные и пешие, сбивают, стискивают зеленоватые единицы в большое, плотное тело, теперь уже истерически и грозно ревущее, стискивают и медленно катят, толкают этот огромный, темно-зеленый ком в широко открытую
пасть манежа.
Самгин видел, как он подскочил к
солдату у ворот, что-то закричал ему,
солдат схватил его за ногу, дернул, — Лаврушка
упал на него, но
солдат тотчас очутился сверху; Лаврушка отчаянно взвизгнул:
Но люди, стоявшие прямо против фронта, все-таки испугались, вся масса их опрокинулась глубоко назад, между ею и
солдатами тотчас образовалось пространство шагов пять, гвардии унтер-офицер нерешительно поднял руку к шапке и грузно повалился под ноги
солдатам, рядом с ним
упало еще трое, из толпы тоже, один за другим, вываливались люди.