Неточные совпадения
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человека, с белыми руками, который что-то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что-нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго
оставался в этом неподвижном состоянии.
Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз
останется на
русской земле.
Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока
останется хотя один вооруженный неприятель на
русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону.
Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не
останется на земле
русской», но какое-то сложное чувство удержало его.
После возвращения Алпатыча из Смоленска, старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их, и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении
оставаться в Лысых Горах до последней крайности и защищаться, предоставляя на его рассмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших
русских генералов, и объявил домашним, что он
остается в Лысых Горах.
— Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было
остаться здесь, — сказала m-lle Bourienne. — Потому что, согласитесь, chère Marie попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге — было бы ужасно. M-lle Bourienne достала из ридикюля объявление (не на
русской обыкновенной бумаге) французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала его княжне.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда
русский ариергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который
оставался в Богучарове.
Но мало того, что 26-го августа
русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, невыгода этого положения увеличилась еще тем, что
русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево)
оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы, и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения, справа налево.
Но ежели бы даже цель
русских состояла в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска
русских были разбиты, не было ни одной части войска, не пострадавшей в сражении, и
русские,
оставаясь на своих местах, потеряли ПОЛОВИНУ своего войска.
Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин
остались целы, и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда
русские мужчины и в особенности дамы.
Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и отданной на жертву огню (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем, только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда
останется лучшею славой
русского народа.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев
остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего
русского доброго и круглого.
Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники
русской армии думали
оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду
русских, и проекты сражения и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину.
Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки
русской армии и истребить ее, для того чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или
остаться в Москве; для того, одним словом, чтоб удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы не нужно особенной гениальности.
Но вдруг в 1812-м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем без новых сражений не Россия перестала существовать, а перестала существовать 600-тысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине
осталось за
русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, — невозможно.
Разница была только в том, что
русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французскою армиею, и в том, что отсталые больные у французов —
оставались в руках врага, а отсталые
русские оставались у себя дома.
Кутузов не понимал того, чтó значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю
русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы,
русскому человеку, как
русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не
оставалось, кроме смерти. И он умер.
Неточные совпадения
Если мне, например, до сих пор говорили: «возлюби» и я возлюблял, то что из того выходило? — продолжал Петр Петрович, может быть с излишнею поспешностью, — выходило то, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы
оставались наполовину голы, по
русской пословице: «Пойдешь за несколькими зайцами разом, и ни одного не достигнешь».
— В том и штука: убийца непременно там сидел и заперся на запор; и непременно бы его там накрыли, если бы не Кох сдурил, не отправился сам за дворником. А он именно в этот-то промежуток и успел спуститься по лестнице и прошмыгнуть мимо их как-нибудь. Кох обеими руками крестится: «Если б я там, говорит,
остался, он бы выскочил и меня убил топором».
Русский молебен хочет служить, хе-хе!..
Он уехал из Москвы за границу для поправления здоровья и
остался на жительство в Дрездене, где знается больше с англичанами и с проезжими
русскими.
—
Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал бы, о да! Замечательная была
русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих:
русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией, философией, этикой…
— А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не
осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около семи десятков тысяч
русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках. Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку.