— Вы забыли, — вскричал Рославлев, вскочив со своего места, — что в России
останутся русские; что тридцать миллионов русского народа, говорящих одним языком, исповедающих одну веру, могут легко истребить многочисленные войска вашего Наполеона, составленные из всех народов Европы!
Неточные совпадения
Нет, сударь! добрые
русские, несмотря ни на какие политические отношения,
останутся всегда друзьями французов.
С сильно бьющимся сердцем, едва переводя дух, он притаился за кустом и
остался невидимым свидетелем кровавой сцены, которая должна была оправдать слова, сказанные им накануне, — о ненависти
русских к французам.
— И после этого вы можете меня спрашивать!.. Когда вы, прослужив сорок лет с честию, отдав вполне свой долг отечеству, готовы снова приняться за оружие, то может ли молодой человек, как я,
оставаться простым зрителем этой отчаянной и, может быть, последней борьбы
русских с целой Европою? Нет, Федор Андреевич, если б я навсегда должен был отказаться от Полины, то и тогда пошел бы служить; а постарался бы только, чтоб меня убили на первом сражении.
— Итак, я должен
оставаться хладнокровным свидетелем ужасных бедствий, которые грозят нашему отечеству; должен жить спокойно в то время, когда кровь всех
русских будет литься не за славу, не за величие, но за существование нашей родины; когда, может быть, отец станет сражаться рядом с своим сыном и дед умирать подле своего внука.
Я не положу оружия, — сказал он, — доколе ни единого неприятеля не
останется в царстве моем…» — и миллионы уст повторили слова царя
русского!
Русской крестьянин, надев солдатскую суму, встречает беззаботно смерть на неприятельской батарее или, не будучи солдатом, из одного удальства пробежит по льду, который гнется под его ногами; но добровольно никак не решится пройти ночью мимо кладбищной церкви; а посему весьма натурально, что ямщик,
оставшись один подле молчаливого барина, с приметным беспокойством посматривал на кладбище, которое расположено было шагах в пятидесяти от большой дороги.
Убить просто француза — казалось для
русского крестьянина уже делом слишком обыкновенным; все роды смертей, одна другой ужаснее, ожидали несчастных неприятельских солдат, захваченных вооруженными толпами крестьян, которые, делаясь час от часу отважнее, стали наконец нападать на сильные отряды фуражиров и нередко
оставались победителями.
Но слово
русского царя священно: он обещал своему народу не положить меча до тех пор, пока хотя единый враг
останется в пределах его царства, — и свято сохранил сей обет.
Наши войска почти без всякого сопротивления заняли Вильну, и вскоре потом исполнились слова
русского государя: ни одного вооруженного врага не
осталось в пределах его царства.
Генерал, при котором служил Рославлев, перейдя за границу, присоединился с своей дивизиею к войскам, назначенным для осады Данцига, а полк Зарецкого
остался по-прежнему в авангарде
русской большой армии. С большим горем простились наши друзья.
Не подосадуйте на мою откровенность; а мне кажется, что
русские напрасно не
остались дома: обширные степи и вечные льды — вот что составляет истинную силу России.
— Ну, вот видите! желание ваше не сбылось; я не
остался гостить в
русском лагере.
Несколько лет уже продолжался общий мир во всей Европе; торговля процветала, все народы казались спокойными, и Россия, забывая понемногу прошедшие бедствия, начинала уже пользоваться плодами своих побед и неимоверных пожертвований; мы отдохнули, и
русские полуфранцузы появились снова в обществах, снова начали бредить Парижем и добиваться почетного названия — обезьян вертлявого народа, который продолжал кричать по-прежнему, что мы варвары, а французы первая нация в свете; вероятно, потому, что
русские сами сожгли Москву, а Париж
остался целым.
— И того вы не имеете права делать: сами вы русская, отец у него русский, и потому он должен
оставаться русским, пока у него собственного, личного какого-нибудь желания не явится по сему предмету; а то вдруг вы сделаете его, положим, каким-нибудь немцем и протестантом, а он потом спросит вас: «На каком основании, маменька, вы отторгнули меня от моей родины и от моей природной религии?» — что вы на это скажете ему?
Видал я ее потом в таких вещах, как «Отец и дочь» Ободовского и «Гризельда и Персиваль», и глубоко сожалел о том, что она навек не
осталась русской простой девушкой, Авдотьей Максимовной, которую Ваня Бородкин спасает от срама.
Неточные совпадения
Если мне, например, до сих пор говорили: «возлюби» и я возлюблял, то что из того выходило? — продолжал Петр Петрович, может быть с излишнею поспешностью, — выходило то, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы
оставались наполовину голы, по
русской пословице: «Пойдешь за несколькими зайцами разом, и ни одного не достигнешь».
— В том и штука: убийца непременно там сидел и заперся на запор; и непременно бы его там накрыли, если бы не Кох сдурил, не отправился сам за дворником. А он именно в этот-то промежуток и успел спуститься по лестнице и прошмыгнуть мимо их как-нибудь. Кох обеими руками крестится: «Если б я там, говорит,
остался, он бы выскочил и меня убил топором».
Русский молебен хочет служить, хе-хе!..
Он уехал из Москвы за границу для поправления здоровья и
остался на жительство в Дрездене, где знается больше с англичанами и с проезжими
русскими.
—
Осталось неизвестно, кто убил госпожу Зотову? Плохо работает ваша полиция. Наш Скотланд-ярд узнал бы, о да! Замечательная была
русская женщина, — одобрил он. — Несколько… как это говорится? — обре-ме-не-на знаниями, которые не имеют практического значения, но все-таки обладала сильным практическим умом. Это я замечаю у многих:
русские как будто стыдятся практики и прячут ее, орнаментируют религией, философией, этикой…
— А теперь вот, зачатый великими трудами тех людей, от коих даже праха не
осталось, разросся значительный город, которому и в красоте не откажешь, вмещает около семи десятков тысяч
русских людей и все растет, растет тихонько. В тихом-то трудолюбии больше геройства, чем в бойких наскоках. Поверьте слову: землю вскачь не пашут, — повторил Козлов, очевидно, любимую свою поговорку.