Неточные совпадения
— Да, это так, — нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, — но, наконец… наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой
граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
— Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, — ежели
граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а
граф Безухов, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s’en suit, [и всего, что отсюда вытекает.] ничего не останется. Это верно.
— Ах, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила
графу на всех нас, особенно на Sophie, — я повторить не могу, — что
граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он
написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
— Милости прошу. Знаю, знаю, — сказал
граф, целуя и обнимая Денисова. — Николушка
писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Вы едете в Петербург, передайте это
графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги
написал несколько слов).
И
пишет знаменитый приказ
графу Бенигсену.
— Я одного не понимаю, — продолжал старик, — кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы
писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю,
граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от
графа, и письмо это убедило его ехать. Она
писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру.
Граф так слаб, так вверился Митиньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными»,
писала графиня.
— Но вам это неправильно доносят, — сказал Пьер. — В городе всё тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… — Пьер показал княжне афишки. —
Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
— Ах, этот ваш
граф, — с злобой заговорила княжна, — это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он
писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил ее народ за то, что она по-французски заговорила…
Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда негодное оружие пьяному сброду, то поднимал образà, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на 136 подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и
написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г-жу Обер-Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт-директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтоб отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека, и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то
писал в альбомы по-французски стихи о своем участии в этом деле, [Je suis né Tartare. Je voulus être Romain. Les Français m’appelèrent barbare. Les Russes — Georges Dandin.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время,
граф Растопчин в своих записках несколько раз
писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillité à Moscou et d'en faire partir les habitants [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.].
Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale, [ангины,] но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le médecin intime de la Reine d’Espagne [Лейб-медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого-то лекарства, для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый
граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она
писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь.
Граф Растопчин
писал свои прокламации.
Неточные совпадения
Писали, что один заграничный
граф или барон на одной венской железной дороге надевал одному тамошнему банкиру, при публике, на ноги туфли, а тот был так ординарен, что допустил это.
Главные качества
графа Ивана Михайловича, посредством которых он достиг этого, состояли в том, что он, во-первых, умел понимать смысл написанных бумаг и законов, и хотя и нескладно, но умел составлять удобопонятные бумаги и
писать их без орфографических ошибок; во-вторых, был чрезвычайно представителен и, где нужно было, мог являть вид не только гордости, но неприступности и величия, а где нужно было, мог быть подобострастен до страстности и подлости; в-третьих, в том, что у него не было никаких общих принципов или правил, ни лично нравственных ни государственных, и что он поэтому со всеми мог быть согласен, когда это нужно было, и, когда это нужно было, мог быть со всеми несогласен.
С отчаяния
графу Маттеи в Милан
написал; прислал книгу и капли, Бог с ним.
Граф Строганов, попечитель,
писал брату, и мне следовало явиться к нему.
— Позвольте, — говорил самый кроткий консул из всех, бывших после Юния Брута и Калпурния Бестии, — вы письмо это
напишите не ко мне, а к
графу Орлову, я же только сообщу его канцлеру.