Неточные совпадения
Пьера охватило чувство
ужаса и гадливости подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому-нибудь маленькому
животному.
Когда человек видит умирающее
животное,
ужас охватывает его: то, чтò есть он сам — сущность его, в его глазах очевидно уничтожается — перестает быть. Но когда умирающее есть человек и человек любимый, тогда кроме
ужаса, ощущаемого перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая так же, как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
Это минуты созерцания того
животного ужаса, когда преступник уже видит, что все пропало, но все еще борется, все еще намерен бороться с вами.
Дуня, испуганная одним уже видом этого огромного, басистого человека, заметя странный инструмент в его руке, неожиданно вырвала руку из руки надзирательницы, метнулась в сторону и, забившись в угол комнаты, закричала отчаянным, наполненным страха и
животного ужаса криком:
По коридору навстречу вели под конвоем арестованного. Катя рассеянно взглянула, прошла мимо. И вдруг остановилась. До сознания дошло отпечатавшееся в глазах горбоносое лицо с большим, извивающимся ртом, с выкатившимися белками глаз, в которых был
животный ужас… Зайдберг! Начальник Жилотдела, который тогда Катю отправил в подвал. Она глядела вслед. Его ввели в кабинет Вороньки.
Неточные совпадения
Он свои художнические требования переносил в жизнь, мешая их с общечеловеческими, и писал последнюю с натуры, и тут же, невольно и бессознательно, приводил в исполнение древнее мудрое правило, «познавал самого себя», с
ужасом вглядывался и вслушивался в дикие порывы
животной, слепой натуры, сам писал ей казнь и чертил новые законы, разрушал в себе «ветхого человека» и создавал нового.
С тайным, захватывающим дыхание
ужасом счастья видел он, что работа чистого гения не рушится от пожара страстей, а только останавливается, и когда минует пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что в душе человека, независимо от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме
животной, другая сила, кроме силы мышц.
Но он ехал, ехал, а Жадрина было не видать; роще не было конца. Владимир с
ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес. Отчаяние овладело им. Он ударил по лошади; бедное
животное пошло было рысью, но скоро стало приставать и через четверть часа пошло шагом, несмотря на все усилия несчастного Владимира.
Платонов, давно уже отставивший от себя тарелку, глядел на нее с изумлением и даже больше — почти с
ужасом Ему, видевшему в жизни много тяжелого, грязного, порок: даже кровавого, — ему стало страшно
животным страхом перед этим напряжением громадной неизлившейся ненависти. Очнувшись, он сказал:
И все расходились смущенные, подавленные, избегая глядеть друг на друга. Каждый боялся прочесть в чужих глазах свой собственный
ужас, свою рабскую, виноватую тоску, —
ужас и тоску маленьких, злых и грязных
животных, темный разум которых вдруг осветился ярким человеческим сознанием.