Неточные совпадения
—
Князь Василий желал определить
сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
— Послушайте,
князь, — сказала она, — я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего
сына, и я буду считать вас благодетелем, — торопливо прибавила она. — Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous avez été, [Будьте тем добрым, каким вы бывали прежде,] — говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
Пьер жил у
князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его
сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре
князя Андрея.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном
сыне Борисе.
В то время как мать с
сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и
князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по-домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
Заметив Анну Михайловну с
сыном,
князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним.
Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
— Борис! — сказала она
сыну и улыбнулась, — я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? — обратилась она к
князю.
— Я тебе скажу больше, — продолжал
князь Василий, хватая ее за руку, — письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, —
князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, — и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный
сын, получит всё.
— Этого только недоставало! — перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. — Я женщина; по-вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный
сын не может наследовать… Un bâtard, [Незаконный,] — прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать
князю его неосновательность.
Представьте себе, три княжны получили какую-то малость,
князь Василий ничего, а Пьер — наследник всего и, сверх того, признан законным
сыном и потому графом Безуховым и владельцем самого огромного состояния в России.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под своих густых нависших бровей косился на
сына.
Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
— Ну, чтó, Михайла Иванович, Буонапарте-то нашему плохо приходится. Как мне
князь Андрей (он всегда так называл
сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
— Он у меня тактик великий! — сказал
князь сыну, указывая на архитектора.
Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый
князь.
Когда
князь Андрей вошел в кабинет, старый
князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме
сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
Старый
князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на
сына.
— Ну, теперь прощай! — Он дал поцеловать
сыну свою руку и обнял его. — Помни одно,
князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… — Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: — а коли узнаю, что ты повел себя не как
сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! — взвизгнул он.
— Еще я хотел просить вас, — продолжал
князь Андрей, — ежели меня убьют и ежели у меня будет
сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза
сына. Что-то дрогнуло в нижней части лица старого
князя.
Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу,
сына всё-таки его друга, après tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием.
Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка)
сына Анатоля, с ним вместе заехать к
князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтобы женить
сына на дочери этого богатого старика.
Старый
князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от
князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с
сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, — писал он, — и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди
князя Василья, а на другой день приехал и он сам с
сыном.
— Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости,
князь,] — сказала m-lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. — Son excellence le prince Kouraguine avec son fils, à ce que j’ai entendu dire? [Его сиятельство
князь Курагин с
сыном, сколько я слышала?] — вопросительно сказала она.
— Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, — оскорбленно сказал
князь. — А
сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого
сына сюда. Мне не нужно. — И он посмотрел на покрасневшую дочь.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно-победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около
князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему
сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
Когда княжна Марья взошла в комнату,
князь Василий с
сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькою княгиней и m-lle Bourienne.
— А он, Ипполит, тебе не говорил? — сказал
князь Василий (обращаясь к
сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), — а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait à la porte? [выгоняла его из дома?]
Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и
сын хорош должен быть», ворчал он про себя.
Князь Василий привез своего
сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа.
— Чтó ж ты думаешь, — сердито сказал старый
князь, — что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! — проговорил он сердито. — Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. —
Князь фыркнул. — Пускай выходит, мне всё равно, — закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с
сыном.
— Я вам прямо скажу, — сказал
князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. — Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный
сын и родной.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о
князе Василье с
сыном.
—
Князь от имени своего воспитанника…
сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою
князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! — закричал он, — а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, — прибавил
князь Николай Андреич, обращаясь к
князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. — Да или нет?
—
Князь, то, что̀ я сказала, есть всё, что́ есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего
сына.
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к
князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала
сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
— Право, папенька, я думаю,
князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, — сказал
сын, улыбаясь.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил
князю своего
сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его
сыном.
Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал
князя об участи, постигшей его
сына.
Старый
князь не хотел надеяться: он решил, что
князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след
сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что
сын его убит.
Через два часа после этого
князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею
сына и зарыдал как ребенок.
Старый
князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметною в тот период времени, когда он считал своего
сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его.
Вскоре после возвращения
князя Андрея, старый
князь отделил
сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда
князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение,
князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем бо́льшую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо решил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтоб отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый
князь с
сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый
князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании;
князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
Ну, брат, — обратился
князь Николай Андреич к
сыну, хлопая по плечу Пьера, — молодец твой приятель, я его полюбил!
Одну половину времени
князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и
сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню.
Весною 1809-го года,
князь Андрей поехал в рязанские имения своего
сына, которого он был опекуном.
Первое время своего знакомства с Сперанским
князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда-то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был
сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пóшло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло
князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В-четвертых, наконец, — сказал отец, насмешливо глядя на
сына, «я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за-границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для
князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что́ хочешь, так велики, тогда женись.
Князь Андрей покраснел, что́ с ним часто случалось теперь и что́ особенно любила Наташа, и сказал, что
сын его не будет жить с ними.