Неточные совпадения
— Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? —
спросила графиня. — Ведь вот твой уж
офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
— Еще измайловский товарищ, — сказал он. — Храбрый
офицер! Ты доволен им? —
спросил Кутузов у полкового командира.
— Куда вы? —
спрашивал пехотный
офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
— Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? —
спросил он, ища кого-то глазами. (Князь Багратион не
спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) — Я вас, кажется, просил, — обратился он к дежурному штаб-офицеру.
В помещении главнокомандующего Кутузова, где он
спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он,
офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели.
К Кутузову подскакал австрийский
офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и
спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Унтер-офицер, нахмурившись и проворчав какое-то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала,
спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что̀ ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер-офицер послал солдата к
офицеру.
— Иди, — сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что-то
спрашивать у
офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и всё усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. — Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая...
«Надо
спросить у знающего», подумал он, и обратился к
офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную, огромную фигуру.
— Позвольте
спросить, — обратился Пьер к
офицеру, — это какая деревня впереди?
—
Спроси вот у них, — сказал князь Андрей, указывая на
офицеров.
И вслед за адъютантом интендант
спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный
офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́ говорил перед ним посланный
офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.
— Не знаю, позволят ли, — слабым голосом сказал
офицер. — Вот начальник…
спросите, — и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Мюрат подвинулся к переводчику и велел
спросить, где русcкие войска. Один из русских людей понял, чего у него
спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский
офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что вероятно там засада.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени,
спрашивая, что̀ случилось и изъявляя готовность наказать виновных; но
офицер строго остановил их...
Капитан велел позвать к себе старшего унтер-офицера и строгим голосом
спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник, и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята.
— Oh, oh! ça m’a bien l’air d’un des incendiaires, — сказал
офицер. — Demandez lui ce qu’il est? [ — О, о! он очень похож на поджигателя.
Спросите его кто он?] — прибавил он.
— Ну чтò такое? От кого? — неторопливо, но тотчас же
спросил он, мигая от света. Слушая донесение
офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
— Вот говорили всё, что опасно, опасно, — сказал
офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. — Впрочем мы с Комаровым — он указал на казака — приготовились. У нас по два писто… А это чтò ж? —
спросил он, увидав французского барабанщика, — пленный? Вы уже в сраженьи были? Можно с ним поговорить?
«
Спросить бы можно?» думал он, «да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я
спрошу?» думал Петя. «Ну, да все равно!» — и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на
офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал...
— Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d’ordre… — крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. — Je vous demande si le colonel est ici? [Когда
офицер объезжает цепь, часовые не
спрашивают отзыва. Я
спрашиваю, тут ли полковник?]
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и
спросил где командир и
офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрагиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и
офицеры были выше на горе с правой стороны на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
— C’est vous, Clément? — сказал он. — D’où, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, чорт…] — но он не докончил, узнав свою ошибку и слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым,
спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк и
спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли
офицеры чего-нибудь о 6-м полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что
офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
Офицер русский, подошедший к костру, послал
спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского
офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести
офицера, Рамбалю передали, чтоб он шел.