Неточные совпадения
— Я не кавалерист,
полковник, но я
русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями — одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые
русские ассигнации для ввоза в Россию и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии — сделал третье распоряжение о причислении бросившегося без нужды в реку польского
полковника к когорте чести (légion d’honneur), которой Наполеон был сам главою.
Они проехали деревню Рыконты мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему
полковнику и с любопытством осматривавших
русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам
полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Увидав
русского генерала, он по-королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского
полковника.
Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро
полковник Мишо объезжал с государем дрисские укрепления и доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef-d’oeuvre’ом [верхом совершенства] тактики, долженствующим погубить Наполеона, — что лагерь этот есть бессмыслица и погибель
русской армии.
Офицер
русский, подошедший к костру, послал спросить у
полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что
полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтоб он шел.
С детства опекуны воспитывали Милана в Париже, где он не столько изучал науки, сколько веселился. Докняжив до 21 года, Милан задумал жениться, и ему подсватали бессарабскую красавицу с огромным состоянием, дочь
русского полковника Наталью Кешко.
Неточные совпадения
— Позор и срам! — отвечал
полковник. — Одного боишься, — это встречаться с
Русскими за границей. Этот высокий господин побранился с доктором, наговорил ему дерзости за то, что тот его не так лечит, и замахнулся палкой. Срам просто!
— Спасибо, тут вмешалась эта… эта в шляпе грибом.
Русская, кажется, — сказал
полковник.
— Как! чтобы жиды держали на аренде христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на
Русской земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с
полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
Это — не наша,
русская бражка, возбуждающая лирическую чесотку души, не варево князя Кропоткина, графа Толстого,
полковника Лаврова и семинаристов, окрестившихся в социалисты, с которыми приятно поболтать, — нет!
Наш командир,
полковник барон фон Шпек, принял меня совершенно по-товарищески. Это добрый, пожилой и очень простодушный немец, который изо всех сил хлопочет, чтоб его считали за
русского, а потому принуждает себя пить квас, есть щи и кашу, а прелестную жену свою называет не иначе как"мой баб".