Неточные совпадения
— Да господину Долохову передайте, что я его
не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что̀ он, как
себя ведет?
И всё…
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему
не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с
собою в Вену
и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея...
— Что̀ за штиль, как он описывает мило! — говорила она, читая описательную часть письма. —
И что̀ за душа! О
себе ничего… ничего! О каком-то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего
не пишет о своих страданиях. Что̀ за сердце! Как я узнаю его!
И как вспомнил всех! Никого
не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Впрочем, — сказал он, вставая, — вы знаете мою фамилию
и знаете, где найти меня; но
не забудьте, — прибавил он, — что я
не считаю нисколько ни
себя, ни вас оскорбленным,
и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий.
— Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, — продолжал он, — хороши мы были бы все, ожидая чего-то
и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет,
не надобно
забывать Суворова
и его правила:
не ставить
себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
Ростов,
забыв совершенно о Денисове,
не желая никому дать предупредить
себя, скинул шубу
и на цыпочках побежал в темную, большую залу.
Княжна
не упала, с ней
не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось,
и что-то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей
и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она
забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к
себе и обняла за сухую, жилистую шею.
Граф,
забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед
собой вдаль по перемычке
и,
не нюхая, держал в руке табакерку.
— Ах, я это знаю. Знаю, знаю, — подхватила Наташа. — Я еще маленькая была, так со мной это было. Помнишь, раз меня за сливы наказали
и вы все танцовали, а я сидела в класной
и рыдала, никогда
не забуду: мне
и грустно было
и жалко было всех,
и себя,
и всех-всех жалко.
И, главное, я
не виновата была, — сказала Наташа, — ты помнишь?
— Давно пожаловали, графиня? — заговорил он. — Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам
и девочек своих с
собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, — говорил Илья Андреич. — Граф Петр Кириллович нас никогда
не забывал. Он здесь?
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу
и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто
не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на
себя всё
забыть и не показывать ни перед кем вида, что что-нибудь случилось. Наташа
не отвечала. Она
и не рыдала больше, но с ней сделались озноб
и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами
и сама принесла ей липового цвета, но Наташа
не откликнулась ей.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому
и офицеру,
не намекая на прежнее знакомство, будет держать
себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости
и забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов
и как он рад, что ему дано такое поручение,
и что он был уже в сражении под Вязьмой
и что там отличился один гусар.
Несмотря на то, что она твердо решилась
не ездить больше к Ростовым
и забыть всё это, она чувствовала
себя беспрестанно в неопределенном положении.
Графиня Марья знала очень хорошо это его настроение
и, когда она сама была в хорошем расположении, она спокойно ожидала, пока он поест супу
и тогда уже начинала говорить с ним
и заставляла его признаваться, что он без причины был
не в духе; но нынче она совершенно
забыла это свое наблюдение; ей стало больно, что он без причины на нее сердится
и она почувствовала
себя несчастною.
Зная, что Наташа для
себя ничего
не поручала, а для других поручала только тогда, когда он сам вызывался, он теперь находил неожиданное для самого
себя детское удовольствие в этих покупках подарков для всего дома
и никогда ничего
не забывал.
— По моему, ты совершенно прав. Я так
и сказала Наташе. Пьер говорит, что все страдают, мучатся, развращаются,
и что наш долг помочь ближним. Разумеется, он прав, — говорила графиня Марья; — но он
забывает, что у нас есть другие обязанности ближе, которые сам Бог указал нам,
и что мы можем рисковать
собой, но
не детьми.
Неточные совпадения
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки,
забыл наклониться. Как хватит
себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею,
и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака
не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от
себя Бетси,
забыв все свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого
и ничего
не видя,
и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату.
И не думая
и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее
и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки
и шею.
Потом, вспоминая брата Николая, он решил сам с
собою, что никогда уже он
не позволит
себе забыть его, будет следить за ним
и не выпустит его из виду, чтобы быть готовым на помощь, когда ему придется плохо.
Одно — вне ее присутствия, с доктором, курившим одну толстую папироску за другою
и тушившим их о край полной пепельницы, с Долли
и с князем, где шла речь об обеде, о политике, о болезни Марьи Петровны
и где Левин вдруг на минуту совершенно
забывал, что происходило,
и чувствовал
себя точно проснувшимся,
и другое настроение — в ее присутствии, у ее изголовья, где сердце хотело разорваться
и всё
не разрывалось от сострадания,
и он
не переставая молился Богу.
Нынче он целый день
не был дома,
и ей было так одиноко
и тяжело чувствовать
себя с ним в ссоре, что она хотела всё
забыть, простить
и примириться с ним, хотела обвинить
себя и оправдать его.