Общие историки, имеющие дело со всеми народами, как будто признают несправедливость воззрения частных историков на силу, производящую события. Они не признают этой силы за власть, присущую героям и владыкам, а считают ее результатом разнообразно направленных многих сил. Описывая войну или покорение народа, общий историк отыскивает
причину события не во власти одного лица, но во взаимодействии друг на друга многих лиц, связанных с событием.
Но, несмотря на все их старания показать, что
причина события лежала в умственной деятельности, только с большою уступчивостью можно согласиться с тем, что между умственною деятельностию и движением народов есть что-то общее, но уже ни в каком случае нельзя допустить, чтоб умственная деятельность руководила действиями людей, ибо такие явления, как жесточайшіе убийства французской революции, вытекающие из проповедей о равенстве человека, и злейшие войны и казни, вытекающие из проповеди о любви, противоречат этому предположению.
Но не говоря о внутреннем достоинстве этого рода историй (может быть, они для кого-нибудь или для чего-нибудь и нужны), истории культуры, к которым начинают более и более сводиться все общие истории, знаменательны тем, что они, подробно и серьезно разбирая различные религиозные, философские, политические учения, как
причины событий, всякий раз, как им только приходится описать действительное историческое событие, как например поход 12-го года, описывают его невольно, как произведение власти, прямо говоря, что поход этот есть произведение воли Наполеона.
С одной стороны, рассуждение показывает, что выражение воли человека — его словà суть только часть общей деятельности, выражающейся в событии, как, например, в войне или революции; и потому без признания непонятной, сверхъестественной силы — чуда, нельзя допустить, чтобы словà могли быть непосредственною причиной движения миллионов; с другой стороны, если даже допустить, что словà могут быть
причиной события, то история показывает, что выражения воли исторических лиц во многих случаях не производят никакого действия, т. е., что приказания их часто не только не исполняются, но что иногда происходит даже совершенно обратное тому, что ими приказано.
Неточные совпадения
В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному
событию в каких-нибудь необыкновенных
причинах.
Были найдены
причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному
событию, что русские были побиты, и всё стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же.
Что произвело это необычайное
событие? Какие были
причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что
причинами этого
события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество
причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас — потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося
события и вникающих в его простой и страшный смысл,
причины эти представляются недостаточными.
Для нас — потомков не-историков, не увлеченных процессом изыскания, и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих
событие,
причины его представляются в неисчислимом количестве.
Чем больше мы углубляемся в изыскание
причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая
причина или целый ряд
причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью
события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших
причин) произвести совершившееся
событие.
И по закону совпадения
причин подделались сами собою и совпали с этим
событием тысячи мелких
причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностию приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других
причин, подделавшихся под имеющее совершиться
событие, совпавших с ним.
На вопрос о том, чтò составляет
причину исторических
событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых
событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих
событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих
событий есть только внешнее и фиктивное.
Причин исторического
события — нет и не может быть, кроме единственной
причины всех
причин.
Как в каждой настоящей семье, в Лысо-Горском доме жило вместе несколько совершенно различных миров, которые, каждый удерживая свою особенность и делая уступки один другому, сливались в одно гармоническое целое. Каждое
событие, случавшееся в доме, было одинаково важно, одинаково радостно или печально для всех этих миров; но каждый мир имел совершенно свои, независимые от других,
причины радоваться или печалиться какому-либо
событию.
Чтó такое всё это значит? Отчего произошло это? Чтó заставляло этих людей сжигать домà и убивать себе подобных? Какие были
причины этих
событий. Какая сила заставила людей поступать таким образом? Вот невольные, простодушные и самые законные вопросы, которые предлагает себе человек, натыкаясь на памятники и предания прошедшего периода движения.
Между тем общие историки, в бòльшей части случаев, употребляют понятие о власти опять как силу, саму по себе производящую
события и относящуюся к ним, как
причина.
Деревенские жители, не имея ясного понятия о
причинах дождя, говорят, смотря по тому, хочется ли им дождя или вёдра: ветер разогнал тучи и ветер нагнал тучи. Так точно общие историки: иногда, когда им этого хочется, когда это подходит к их теории, они говорят, что власть есть результат
событий; а иногда когда нужно доказать другое, — они говорят, что власть производит
события.
Какая
причина исторических
событий? — Власть. Чтò есть власть? — Власть есть совокупность воль, перенесенных на одно лицо. При каких условиях переносятся воли масс на одно лицо? — При условиях выражения лицом воли всех людей. Т. е. власть есть власть. Т. е. власть есть слово, значение которого нам непонятно.
Несомненным доказательством этого вывода служит то, что сколько бы ни было приказаний,
событие не совершится, если на это нет других
причин; но как скоро совершится
событие — какое бы то ни было, — то из числа всех беспрерывно выражаемых воль различных лиц найдутся такие, которые по смыслу и по времени можно отнести к
событию как приказания.
Неточные совпадения
От этих людей Самгин знал, что в городе его считают «столичной штучкой», гордецом и нелюдимом, у которого есть
причины жить одиноко, подозревают в нем человека убеждений крайних и, напуганные
событиями пятого года, не стремятся к более близкому знакомству с человеком из бунтовавшей Москвы.
Тут сходилось много
причин: вся потрясенная
событием с Митей, она бросилась к возвратившемуся к ней опять Ивану Федоровичу как бы к какому своему спасителю.
Выждал я время и раз в большом обществе удалось мне вдруг «соперника» моего оскорбить будто бы из-за самой посторонней
причины, подсмеяться над одним мнением его об одном важном тогда
событии — в двадцать шестом году дело было — и подсмеяться, говорили люди, удалось остроумно и ловко.
—
Причина очень солидная. Надобно было, чтобы другие видели, в каком вы расстройстве, чтоб известие о вашем ужасном расстройстве разнеслось для достоверности
события, вас расстроившего. Ведь вы не захотели бы притворяться. Да и невозможно вполне заменить натуру ничем, натура все-таки действует гораздо убедительнее. Теперь три источника достоверности
события: Маша, Мерцалова, Рахель. Мерцалова особенно важный источник, — ведь это уж на всех ваших знакомых. Я был очень рад вашей мысли послать за нею.
Мы не знаем, почему подчинены этому роковому сцеплению
событий, почему
причина неизбежно порождает следствие, почему не можем разбить закономерности.