В начале 1806-го года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался,
лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил всё более и более в нетерпение.
Неточные совпадения
Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными
делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал
на фронт взвода гренадер, перед которыми
лежал обнаженный человек.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть
на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и
на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними,
разделяя их,
лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они эту черту, волновал их.
Ростов опять лег
на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое
дело отделал и
лежу — отлично!» Из-за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что-то рассказывал о каких-то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три
дня после произнесения своей речи в ложе
лежал дома
на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
«Неужели это я, та девочка-ребенок (все так говорили обо мне) — думала Наташа, — неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим? Неужели это правда? Неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж
лежит на мне ответственность за всякое мое
дело и слово? Да, что́ он спросил у меня?»
Его призывали судить семейные
дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он всегда упорно отказывался, осень и весну проводя в полях
на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом
лежа в своем заросшем саду.
Пьер в этот
день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что
на его обязанности
лежит скрыть всё
дело и восстановить репутацию Ростовой.
Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола,
на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками, и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Путь Пьера
лежал через переулки
на Поварскую и оттуда
на Арбат к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место,
на котором должно быть совершено его
дело.
Кутузов, как и все старые люди, мало сыпал по ночам. Он
днем часто неожиданно задремывал; но ночью он,
лежа не раздетый
на своей постеле, большею частию не спал и думал.
С Каратаевым,
на третий
день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, в которой он
лежал в Московском гошпитале, и, по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него.
Я говорю только о себе — не из эгоизма, а потому, что, когда я буду
лежать на дне этой пропасти, вы всё будете, как чистый ангел, летать высоко, и не знаю, захотите ли бросить в нее взгляд.
Рыба была слишком велика для лоханки и
лежала на дне, завернув хвост. Ее чешуя отливала золотом, плавники были ярко-красного цвета, а от громадной хищной морды шли в стороны два нежно-голубых складчатых, как веер, длинных крыла. Морской петух был еще жив и усиленно работал жабрами.
Неточные совпадения
— Нет. Он в своей каморочке // Шесть
дней лежал безвыходно, // Потом ушел в леса, // Так пел, так плакал дедушка, // Что лес стонал! А осенью // Ушел
на покаяние // В Песочный монастырь.
У вас товар некупленный, // Из вас
на солнце топится // Смола, как из сосны!» // Опять упали бедные //
На дно бездонной пропасти, // Притихли, приубожились, // Легли
на животы; //
Лежали, думу думали // И вдруг запели.
— Да, это всё может быть верно и остроумно…
Лежать, Крак! — крикнул Степан Аркадьич
на чесавшуюся и ворочавшую всё сено собаку, очевидно уверенный в справедливости своей темы и потому спокойно и неторопливо. — Но ты не определил черты между честным и бесчестным трудом. То, что я получаю жалованья больше, чем мой столоначальник, хотя он лучше меня знает
дело, — это бесчестно?
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим
делом; другой, помоложе,
лежал на траве, облокотив спутанную белокурую голову
на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами
на воду. О чем он думал?
Однако, странное
дело, несмотря
на то, что она так готовилась не подчиниться взгляду отца, не дать ему доступа в свою святыню, она почувствовала, что тот божественный образ госпожи Шталь, который она месяц целый носила в душе, безвозвратно исчез, как фигура, составившаяся из брошенного платья, исчезает, когда поймёшь, как
лежит это платье.