Неточные совпадения
Но Христос
говорит не
о писанном
законе.
Стало быть, ясно, что здесь противополагается
закон вечный
закону писанному [Мало этого, как бы для того, чтобы уж не было никакого сомнения
о том, про какой
закон он
говорит, он тотчас же в связи с этим приводит пример, самый резкий пример отрицания
закона Моисеева —
законом вечным, тем, из которого не может выпасть ни одна черточка; он, приводя самое резкое противоречие
закону Моисея, которое есть в Евангелии,
говорит (Лука XVI, 18): «всякий, кто отпускает жену и женится на другой, прелюбодействует», т. е. в писанном
законе позволено разводиться, а по вечному — это грех.] и что точно то же противоположение делается и в контексте Матфея, где
закон вечный определяется словами:
закон или пророки.
В некоторых же списках, не принятых церковью, стоит прибавка: «пророки» с союзом «и», а не «или»; и в тех же списках при повторении слова
закон прибавляется опять: «и пророки». Так что смысл всему изречению при этой переделке придается такой, что Христос
говорит только
о писанном
законе.
Чтобы вполне убедиться в том, что в этих стихах Христос
говорит только
о вечном
законе, стоит вникнуть в значение того слова, которое подало повод лжетолкованиям. По-русски —
закон, по-гречески — νόμος, по-еврейски — тора, как по-русски, по-гречески и по-еврейски имеют два главные значения: одно — самый
закон без отношения к его выражению. Другое понятие есть писанное выражение того, что известные люди считают
законом. Различие этих двух значений существует и во всех языках.
Когда он
говорит: «не делай того другому, что не хочешь, чтобы тебе делали, в этом одном — весь
закон и пророки», он
говорит о писанном
законе, он
говорит, что весь писанный
закон может быть сведен к одному этому выражению вечного
закона, и этими словами упраздняет писанный
закон.
Когда он
говорит (Лук. XVI, 16): «
закон и пророки до Иоанна Крестителя», он
говорит о писанном
законе и словами этими отрицает его обязательность.
Когда он
говорит (Иоан. VII, 19): «не дал ли вам Моисей
закона, и никто не исполняет его»; или (Иоан. VIII, 17): «не сказано ли в
законе вашем»; или: «слово, написанное в
законе их» (Иоан. XV, 25), — он
говорит о писанном
законе,
о том
законе, который он отрицает,
о том
законе, который его самого присуждает к смерти (Иоан. XIX, 7).
Но когда Христос
говорит: я не нарушить пришел
закон, но научить вас исполнять его, потому что ничто не может измениться в
законе, а всё должно исполниться, он
говорит не
о законе писанном, а
о законе божественном, вечном, и утверждает его.
Но когда ему
говорят о всем
законе или
о формах его, — он
говорит, что нельзя вливать вино новое в мехи старые.
Я не видел того, что в том месте, где Христос
говорит: «вам сказано, а я
говорю вам», выражены новые определенные заповеди Христа, и именно по числу ссылок на древний
закон (считая две ссылки
о прелюбодеянии за одну), пять новых, ясных и определенных заповедей Христа.
Не
говоря уже
о том, что было что-то недостойное в самой той форме, в которой была выражена эта мысль,
о том, что рядом с глубочайшими, по своему значению, истинами проповеди, точно примечание к статье свода
законов, стояло это странное исключение из общего правила, самое исключение это противоречило основной мысли.
Они
говорят: «Само собой разумеется, что все эти заповеди
о терпении обид, об отречении от возмездия, как направленные собственно против иудейской любомстительности, не исключают не только общественных мер к ограничению зла и наказанию делающих зло, но и частных, личных усилий и забот каждого человека
о ненарушимости правды,
о вразумлении обидчиков,
о прекращении для злонамеренных возможности вредить другим; ибо иначе самые духовные
законы спасителя по-иудейски обратились бы только в букву, могущую послужить к успехам зла и подавлению добродетели.
Христос
говорит о том, как по
закону Моисея предписано евреям обращаться с врагом народным.
Надо думать,
говорят неверующие,
о том, по каким
законам совершает движения бесконечно малая частица материи в бесконечном пространстве в бесконечное время; но
о том, чего для его блага требует разум человека, об этом думать не надо, потому что улучшение состояния человека произойдет не от него, а от общих
законов, которые мы откроем.
Мало того: как всегда бывает, наука признала именно это случайное, уродливое положение нашего общества за
закон всего человечества. Ученые Тиле, Спенсер и друг. пресерьезно трактуют
о религии, разумея под нею метафизические учения
о начале всего и не подозревая, что
говорят не
о всей религии, а только
о части ее.
Неточные совпадения
— Я не либерал и либералом никогда не бывал-с. Действую всегда прямо и потому даже от
законов держусь в отдалении. В затруднительных случаях приказываю поискать, но требую одного: чтоб
закон был старый. Новых
законов не люблю-с. Многое в них пропускается, а
о прочем и совсем не упоминается. Так я всегда
говорил, так отозвался и теперь, когда отправлялся сюда. От новых,
говорю,
законов увольте, прочее же надеюсь исполнить в точности!
— Конституция, доложу я вам, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, —
говорил он купчихе Распоповой, — вовсе не такое уж пугало, как люди несмысленные
о сем полагают. Смысл каждой конституции таков: всякий в дому своем благополучно да почивает! Что же тут, спрашиваю я вас, сударыня моя, страшного или презорного? [Презорный — презирающий правила или
законы.]
— Но в том и вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился
говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то,
о чем он
говорил, — в чем полагать высшее развитие? Англичане, Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать один другого? Мы видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой
закон!
— Она так жалка, бедняжка, так жалка, а ты не чувствуешь, что ей больно от всякого намека на то, что причиной. Ах! так ошибаться в людях! — сказала княгиня, и по перемене ее тона Долли и князь поняли, что она
говорила о Вронском. — Я не понимаю, как нет
законов против таких гадких, неблагородных людей.
«Как можете вы, представитель
закона,
говорить спокойно и почти хвалебно
о проповеднике учения, которое отрицает основные
законы государства?»