Неточные совпадения
«Что это? Я огорчил ее. Господи, помоги мне!» подумал Левин и побежал к старой Француженке с седыми букольками, сидевшей на скамейке. Улыбаясь и выставляя свои фальшивые
зубы, она встретила его, как старого друга.
Ласка всё подсовывала голову под его руку. Он погладил ее, и она тут же у ног его свернулась кольцом, положив голову на высунувшуюся заднюю лапу. И в знак того, что теперь всё хорошо и благополучно, она слегка раскрыла рот, почмокала губами и, лучше уложив около старых
зуб липкие губы, затихла в блаженном спокойствии. Левин внимательно следил за этим последним ее движением.
Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные
зубы, когда вспоминал о каске.
— Никакой, — смеясь и выставляя свои сплошные
зубы, сказал Вронский. — Виноват, — прибавил он, взяв из ее руки бинокль и принявшись оглядывать чрез ее обнаженное плечо противуположный ряд лож. — Я боюсь, что становлюсь смешон.
Он ждал с нетерпением известия, что она уже вышла или выходит на-днях замуж, надеясь, что такое известие, как выдергиванье
зуба, совсем вылечит его.
— Ну, полно! — сказал он. — Когда бывало, чтобы кто-нибудь что-нибудь продал и ему бы не сказали сейчас же после продажи: «это гораздо дороже стоит»? А покуда продают, никто не дает… Нет, я вижу у тебя есть
зуб против этого несчастного Рябинина.
— Что? — сердито сказал Вронский, делая гримасу отвращения и показывая свои сплошные
зубы.
Вронский действительно преждевременно начинал плешиветь. Он весело засмеялся, показывая свои сплошные
зубы и, надвинув фуражку на лысину, вышел и сел в коляску.
Махотин улыбнулся, выставляя свои длинные
зубы, но Вронский сердито взглянул на него.
Алексей Александрович улыбнулся своею улыбкой, только открывавшею
зубы, но ничего более не говорившею.
Кити покраснела от радости и долго молча жала руку своего нового друга, которая не отвечала на её пожатие, но неподвижно лежала в её руке. Рука не отвечала на пожатие, но лицо М-llе Вареньки просияло тихою, радостною, хотя и несколько грустною улыбкой, открывавшею большие, но прекрасные
зубы.
Живописец поклонился и улыбнулся, открывая странно блестящие белые
зубы.
Он испытывал чувство человека, выдернувшего долго болевший
зуб.
После страшной боли и ощущения чего-то огромного, больше самой головы, вытягиваемого из челюсти, больной вдруг, не веря еще своему счастию, чувствует, что не существует более того, что так долго отравляло его жизнь, приковывало к себе всё внимание, и что он опять может жить, думать и интересоваться не одним своим
зубом.
Чувство ревности, которое мучало его во время неизвестности, прошло в ту минуту, когда ему с болью был выдернут
зуб словами жены.
Зубы задние начинали портиться.
― Я уже давно оставил эту жизнь, ― сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь проникнуть его значение. ― И признаюсь, ― сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые
зубы, ― я в эту неделю как в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно было.
На углу тротуара в коротком модном пальто, с короткою модною шляпой на бекрень, сияя улыбкой белых
зуб между красными губами, веселый, молодой, сияющий, стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
Он подошел к двери и затворил ее; потом с остановившимся взглядом и со стиснутыми крепко
зубами подошел к столу, взял револьвер, оглянул его, перевернул на заряженный ствол и задумался.
— Всё пройдет, всё пройдет, мы будем так счастливы! Любовь наша, если бы могла усилиться, усилилась бы тем, что в ней есть что-то ужасное, — сказал он, поднимая голову и открывая улыбкою свои крепкие
зубы.
— Да и что тебе сто̀ит — два дня? И он премилый, умный старичок. Он тебе выдернет этот
зуб так, что ты и не заметишь.
— Как я рад тебя встретить! — сказал Вронский, выставляя дружелюбною улыбкой свои крепкие белые
зубы.
Увидав воздымающиеся из корсета желтые плечи графини Лидии Ивановны, вышедшей в дверь, и зовущие к себе прекрасные задумчивые глаза ее, Алексей Александрович улыбнулся, открыв неувядающие белые
зубы, и подошел к ней.
— Прекрасно сделала, — сказал он со спокойною улыбкой, открывая свои сплошные
зубы и целуя ее руку.
— Иди, ничаво! — прокричал с красным лицом веселый бородатый мужик, осклабляя белые
зубы и поднимая зеленоватый, блестящий на солнце штоф.
— Вы не поверите, как мы рады вашему приезду, — сказал он, придавая особенное значение произносимым словам и улыбкой открывая свои крепкие белые
зубы.
Удивительнее же всего было то, что на вопрос о том, сколько у ней
зубов, Анна ошиблась и совсем не знала про два последние
зуба.
Испуганный тем отчаянным выражением, с которым были сказаны эти слова, он вскочил и хотел бежать за нею, но, опомнившись, опять сел и, крепко сжав
зубы, нахмурился. Эта неприличная, как он находил, угроза чего-то раздражила его. «Я пробовал всё, — подумал он, — остается одно — не обращать внимания», и он стал собираться ехать в город и опять к матери, от которой надо было получить подпись на доверенности.
Да на беду еще у него
зубы разболелись.
— Я, как человек, — сказал Вронский, — тем хорош, что жизнь для меня ничего не стоит. А что физической энергии во мне довольно, чтобы врубиться в каре и смять или лечь, — это я знаю. Я рад тому, что есть за что отдать мою жизнь, которая мне не то что не нужна, но постыла. Кому-нибудь пригодится. — И он сделал нетерпеливое движение скулой от неперестающей, ноющей боли
зуба, мешавшей ему даже говорить с тем выражением, с которым он хотел.
Щемящая боль крепкого
зуба, наполнявшая слюною его рот, мешала ему говорить. Он замолк, вглядываясь в колеса медленно и гладко подкатывавшегося по рельсам тендера.
И вдруг совершенно другая, не боль, а общая мучительная внутренняя неловкость заставила его забыть на мгновение боль
зуба.
И он старался вспомнить ее такою, какою она была тогда, когда он в первый раз встретил ее тоже на станции, таинственною, прелестной, любящею, ищущею и дающею счастье, а не жестоко-мстительною, какою она вспоминалась ему в последнюю минуту. Он старался вспоминать лучшие минуты с нею; но эти минуты были навсегда отравлены. Он помнил ее только торжествующую, свершившуюся угрозу никому ненужного, но неизгладимого раскаяния. Он перестал чувствовать боль
зуба, и рыдания искривили его лицо.
— Но я не негр, я вымоюсь — буду похож на человека, — сказал Катавасов с своею обычною шутливостию, подавая руку и улыбаясь особенно блестящими из-за черного лица
зубами.