Неточные совпадения
Степана Аркадьича не только любили все знавшие его за его добрый, веселый нрав и несомненную честность, но в нем, в его красивой, светлой наружности, блестящих глазах,
черных бровях, волосах, белизне и румянце лица,
было что-то физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним.
Это
была сухая, желтая, с
черными блестящими глазами, болезненная и нервная женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала,
был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече с ним состояло в том, чтобы шутить над ним.
В его лице и фигуре, от коротко обстриженных
черных волос и свежевыбритого подбородка до широкого с иголочки нового мундира, всё
было просто и вместе изящно.
Там
была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там
была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в
черном бархатном платье.
Анна
была не в лиловом, как того непременно хотела Кити, а в
черном, низко срезанном бархатном платье, открывавшем ее точеные, как старой слоновой кости, полные плечи и грудь и округлые руки с тонкою крошечною кистью.
На голове у нее, в
черных волосах, своих без примеси,
была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на
черной ленте пояса между белыми кружевами.
И
черное платье с пышными кружевами не
было видно на ней; это
была только рамка, и
была видна только она, простая, естественная, изящная и вместе веселая и оживленная.
Анна улыбалась, и улыбка передавалась ему. Она задумывалась, и он становился серьезен. Какая-то сверхъестественная сила притягивала глаза Кити к лицу Анны. Она
была прелестна в своем простом
черном платье, прелестны
были ее полные руки с браслетами, прелестна твердая шея с ниткой жемчуга, прелестны вьющиеся волосы расстроившейся прически, прелестны грациозные легкие движения маленьких ног и рук, прелестно это красивое лицо в своем оживлении; но
было что-то ужасное и жестокое в ее прелести.
Он знал, что у ней
есть муж, но не верил в существование его и поверил в него вполне, только когда увидел его, с его головой, плечами и ногами в
черных панталонах; в особенности когда он увидал, как этот муж с чувством собственности спокойно взял ее руку.
Еще Анна не успела напиться кофе, как доложили про графиню Лидию Ивановну. Графиня Лидия Ивановна
была высокая полная женщина с нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми
черными глазами. Анна любила ее, но нынче она как будто в первый раз увидела ее со всеми ее недостатками.
Возку навоза начать раньше, чтобы до раннего покоса всё
было кончено. А плугами пахать без отрыву дальнее поле, так чтобы продержать его
черным паром. Покосы убрать все не исполу, а работниками.
— A, да! — сказал он на то, что Вронский
был у Тверских, и, блеснув своими
черными глазами, взялся за левый ус и стал заправлять его в рот, по своей дурной привычке.
Это
были: очень высокий, сутуловатый мужчина с огромными руками, в коротком, не по росту, и старом пальто, с
черными, наивными и вместе страшными глазами, и рябоватая миловидная женщина, очень дурно и безвкусно одетая.
Сафо Штольц
была блондинка с
черными глазами.
Варенька в своем белом платке на
черных волосах, окруженная детьми, добродушно и весело занятая ими и, очевидно, взволнованная возможностью объяснения с нравящимся ей мужчиной,
была очень привлекательна.
До обеда не
было времени говорить о чем-нибудь. Войдя в гостиную, они застали уже там княжну Варвару и мужчин в
черных сюртуках. Архитектор
был во фраке. Вронский представил гостье доктора и управляющего. Архитектора он познакомил с нею еще в больнице.
Молодые же
были в дворянских расстегнутых мундирах с низкими талиями и широких в плечах, с белыми жилетами, или в мундирах с
черными воротниками и лаврами, шитьем министерства юстиции.
Наступила самая торжественная минута. Тотчас надо
было приступить к выборам. Коноводы той и другой партии по пальцам высчитывали белые и
черные.
Это
была не картина, а живая прелестная женщина с
черными вьющимися волосами, обнаженными плечами и руками и задумчивою полуулыбкой на покрытых нежным пушком губах, победительно и нежно смотревшая на него смущавшими его глазами.
Где его голубые глаза, милая и робкая улыбка?»
была первая мысль ее, когда она увидала свою пухлую, румяную девочку с
черными вьющимися волосами, вместо Сережи, которого она, при запутанности своих мыслей, ожидала видеть в детской.
— Но я не негр, я вымоюсь —
буду похож на человека, — сказал Катавасов с своею обычною шутливостию, подавая руку и улыбаясь особенно блестящими из-за
черного лица зубами.
Но туча, то белея, то
чернея, так быстро надвигалась, что надо
было еще прибавить шага, чтобы до дождя
поспеть домой. Передовые ее, низкие и
черные, как дым с копотью, облака с необыкновенной быстротой бежали по небу. До дома еще
было шагов двести, а уже поднялся ветер, и всякую секунду можно
было ждать ливня.
После дождя
было слишком мокро, чтобы итти гулять; притом же и грозовые тучи не сходили с горизонта и то там, то здесь проходили, гремя и
чернея, по краям неба. Все общество провело остаток дня дома.
Неточные совпадения
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (
Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы
почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
— Филипп на Благовещенье // Ушел, а на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный
был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь
черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, // Как ни бранят — молчу.
Он, как водой студеною, // Больную
напоил: // Обвеял буйну голову, // Рассеял думы
черные, // Рассудок воротил.
«У нас
была оказия, — // Сказал детина с
черными // Большими бакенбардами, — // Так нет ее чудней».
Батрачка безответная // На каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в
черный день, // Всю жизнь о соли думала, // О соли
пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили // И
спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).