«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же
буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
Неточные совпадения
Появление Левина в начале зимы, его частые посещения и явная любовь к Кити
были поводом к первым серьезным разговорам между родителями Кити о ее будущности и к
спорам между князем и княгинею.
В случавшихся между братьями разногласиях при суждении о народе Сергей Иванович всегда побеждал брата, именно тем, что у Сергея Ивановича
были определенные понятия о народе, его характере, свойствах и вкусах; у Константина же Левина никакого определенного и неизменного понятия не
было, так что в этих
спорах Константин всегда
был уличаем в противоречии самому себе.
Для Сергея Ивановича меньшой брат его
был славный малый, с сердцем поставленным хорошо (как он выражался по — французски), но с умом хотя и довольно быстрым, однако подчиненным впечатлениям минуты и потому исполненным противоречий. Со снисходительностью старшего брата, он иногда объяснял ему значение вещей, но не мог находить удовольствия
спорить с ним, потому что слишком легко разбивал его.
Правда, что на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло
спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался тем, что деньги, получаемые им,
были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
Он запечатывал конверт к адвокату, когда услыхал громкие звуки голоса Степана Аркадьича. Степан Аркадьич
спорил со слугой Алексея Александровича и настаивал на том, чтоб о нем
было доложено.
— Вполне ли они известны? — с тонкою улыбкой вмешался Сергей Иванович. — Теперь признано, что настоящее образование может
быть только чисто классическое; но мы видим ожесточенные
споры той и другой стороны, и нельзя отрицать, чтоб и противный лагерь не имел сильных доводов в свою пользу.
Сколько раз она думала об этом, вспоминая о своей заграничной приятельнице Вареньке, о ее тяжелой зависимости, сколько раз думала про себя, что с ней самой
будет, если она не выйдет замуж, и сколько раз
спорила об этом с сестрою!
Левин часто замечал при
спорах между самыми умными людьми, что после огромных усилий, огромного количества логических тонкостей и слов спорящие приходили наконец к сознанию того, что то, что они долго бились доказать друг другу, давным давно, с начала
спора,
было известно им, но что они любят разное и потому не хотят назвать того, что они любят, чтобы не
быть оспоренными.
Она вполне угадала и выразила его дурно выраженную мысль. Левин радостно улыбнулся: так ему поразителен
был этот переход от запутанного многословного
спора с Песцовым и братом к этому лаконическому и ясному, без слов почти, сообщению самых сложных мыслей.
Левин ничего не отвечал теперь — не потому, что он не хотел вступать в
спор со священником, но потому, что никто ему не задавал таких вопросов, а когда малютки его
будут задавать эти вопросы, еще
будет время подумать, что отвечать.
Когда княгиня вошла к ним, они рядом сидели на сундуке, разбирали платья и
спорили о том, что Кити хотела отдать Дуняше то коричневое платье, в котором она
была, когда Левин ей сделал предложение, а он настаивал, чтоб это платье никому не отдавать, а дать Дуняше голубое.
И мало того: лет двадцать тому назад он нашел бы в этой литературе признаки борьбы с авторитетами, с вековыми воззрениями, он бы из этой борьбы понял, что
было что-то другое; но теперь он прямо попадает на такую, в которой даже не удостоивают
спором старинные воззрения, а прямо говорят: ничего нет, évolution, подбор, борьба за существование, — и всё.
Он
был верующий человек, интересовавшийся религией преимущественно в политическом смысле, а новое учение, позволявшее себе некоторые новые толкования, потому именно, что оно открывало двери
спору и анализу, по принципу
было неприятно ему.
Левин
был удивлен, что об этом так долго
спорили, в особенности потому, что, когда он спросил у Сергея Ивановича, предполагает ли он, что суммы растрачены, Сергей Иванович отвечал...
Левин думал, что ясность миросозерцания Катавасова вытекала из бедности его натуры, Катавасов же думал, что непоследовательность мысли Левина вытекала из недостатка дисциплины его ума; но ясность Катавасова
была приятна Левину, и обилие недисциплинованных мыслей Левина
было приятно Катавасову, и они любили встречаться и
спорить.
Возвращаясь всё назад от памятных оскорбительных слов
спора к тому, что
было их поводом, она добралась наконец до начала разговора.
«С братом теперь не
будет той отчужденности, которая всегда
была между нами, —
споров не
будет; с Кити никогда не
будет ссор, с гостем, кто бы он ни
был,
буду ласков и добр, с людьми, с Иваном — всё
будет другое».
«Нет, уж
спорить и легкомысленно высказывать свои мысли ни за что не
буду», подумал он.
Левин покраснел от досады, не на то, что он
был разбит, а на то, что он не удержался и стал
спорить.
Ему хотелось еще сказать, что если общественное мнение
есть непогрешимый судья, то почему революция, коммуна не так же законны, как и движение в пользу Славян? Но всё это
были мысли, которые ничего не могли решить. Одно несомненно можно
было видеть — это то, что в настоящую минуту
спор раздражал Сергея Ивановича, и потому
спорить было дурно; и Левин замолчал и обратил внимание гостей на то, что тучки собрались и что от дождя лучше итти домой.
Споров более не затевалось, а, напротив, после обеда все
были в самом хорошем расположении духа.
Неточные совпадения
«На!
выпивай, служивенький! // С тобой и
спорить нечего: // Ты счастлив — слова нет!»
Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда
спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
В воротах с ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По всей спине дворового //
Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго
спорили, // Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
Поспоривши, повздорили, // Повздоривши, подралися, // Подравшися, удумали // Не расходиться врозь, // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда
спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно, // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Однако
споров не
было, // И выдать гроша лишнего // Ермилу не пришлось.