Неточные совпадения
Левин вдруг покраснел, но не так, как краснеют взрослые люди, — слегка, сами того не замечая, но так, как краснеют мальчики, — чувствуя, что они смешны своей застенчивостью и вследствие того стыдясь и краснея еще больше, почти до слез. И так странно
было видеть это умное, мужественное лицо в таком детском состоянии, что Облонский перестал
смотреть на него.
— Ну, этого я не понимаю, — сказал Сергей Иванович. — Одно я понимаю, — прибавил он, — это урок смирения. Я иначе и снисходительнее стал
смотреть на то, что называется подлостью, после того как брат Николай стал тем, что он
есть… Ты знаешь, что он сделал…
Когда Левин опять подбежал к Кити, лицо ее уже
было не строго, глаза
смотрели так же правдиво и ласково, но Левину показалось, что в ласковости ее
был особенный, умышленно-спокойный тон. И ему стало грустно. Поговорив о своей старой гувернантке, о ее странностях, она спросила его о его жизни.
— С кореньями, знаешь? Потом тюрбо под густым соусом, потом…. ростбифу; да
смотри, чтобы хорош
был. Да каплунов, что ли, ну и консервов.
— Что это от вас зависит, — повторил он. — Я хотел сказать… я хотел сказать… Я за этим приехал… что…
быть моею женой! — проговорил он, не зная сам, что̀ говорил; но, почувствовав, что самое страшное сказано, остановился и
посмотрел на нее.
Кити чувствовала, как после того, что произошло, любезность отца
была тяжела Левину. Она видела также, как холодно отец ее наконец ответил на поклон Вронского и как Вронский с дружелюбным недоумением
посмотрел на ее отца, стараясь понять и не понимая, как и за что можно
было быть к нему недружелюбно расположенным, и она покраснела.
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они
смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого не
было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Там
была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там
была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда
смотрели юноши, не смея подойти; и там она нашла глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном платье.
Кити
посмотрела на его лицо, которое
было на таком близком от нее расстоянии, и долго потом, чрез несколько лет, этот взгляд, полный любви, которым она тогда взглянула на него и на который он не ответил ей, мучительным стыдом резал ее сердце.
Он
был еще худее, чем три года тому назад, когда Константин Левин видел его в последний раз. На нем
был короткий сюртук. И руки и широкие кости казались еще огромнее. Волосы стали реже, те же прямые усы висели на губы, те же глаза странно и наивно
смотрели на вошедшего.
— Да расскажи мне, что делается в Покровском? Что, дом всё стоит, и березы, и наша классная? А Филипп садовник, неужели жив? Как я помню беседку и диван! Да
смотри же, ничего не переменяй в доме, но скорее женись и опять заведи то же, что
было. Я тогда приеду к тебе, если твоя жена
будет хорошая.
На минуту она опомнилась и поняла, что вошедший худой мужик, в длинном нанковом пальто, на котором не доставало пуговицы,
был истопник, что он
смотрел на термометр, что ветер и снег ворвались за ним в дверь; но потом опять всё смешалось…
— Он всё не хочет давать мне развода! Ну что же мне делать? (Он
был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский,
смотрите же за кофеем — ушел; вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
Когда доктора остались одни, домашний врач робко стал излагать свое мнение, состоящее в том, что
есть начало туберкулезного процесса, но… и т. д. Знаменитый доктор слушал его и в середине его речи
посмотрел на свои крупные золотые часы.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной женщины может
быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может
быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и
посмотрел на кузину.
Он
смотрел на нее и
был поражен новою духовною красотой ее лица.
Губы его
были строго сжаты, и глаза не
смотрели на нее.
— Ну,
смотри же, растирай комья-то, — сказал Левин, подходя к лошади, — да за Мишкой
смотри. А хороший
будет всход, тебе по пятидесяти копеек за десятину.
«Знает он или не знает, что я делал предложение? — подумал Левин, глядя на него. — Да, что-то
есть хитрое, дипломатическое в его лице», и, чувствуя, что краснеет, он молча
смотрел прямо в глаза Степана Аркадьича.
Когда Вронский
смотрел на часы на балконе Карениных, он
был так растревожен и занят своими мыслями, что видел стрелки на циферблате, но не мог понять, который час.
Только отъехав верст семь, он настолько опомнился, что
посмотрел на часы и понял, что
было половина шестого и что он опоздал.
Не успел Вронский
посмотреть седло, о котором надо
было сделать распоряжение, как скачущих позвали к беседке для вынимания нумеров и отправления. С серьезными, строгими, многие с бледными лицами, семнадцать человек офицеров сошлись к беседке и разобрали нумера. Вронскому достался 7-й нумер. Послышалось: «садиться!»
Он не хотел видеть и не видел, что в свете уже многие косо
смотрят на его жену, не хотел понимать и не понимал, почему жена его особенно настаивала на том, чтобы переехать в Царское, где жила Бетси, откуда недалеко
было до лагеря полка Вронского.
— Подайте чаю да скажите Сереже, что Алексей Александрович приехал. Ну, что, как твое здоровье? Михаил Васильевич, вы у меня не
были;
посмотрите, как на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь то к тому, то к другому.
Лицо ее
было бледно и строго. Она, очевидно, ничего и никого не видела, кроме одного. Рука ее судорожно сжимала веер, и она не дышала. Он
посмотрел на нее и поспешно отвернулся, оглядывая другие лица.
«Да вот и эта дама и другие тоже очень взволнованы; это очень натурально», сказал себе Алексей Александрович. Он хотел не
смотреть на нее, но взгляд его невольно притягивался к ней. Он опять вглядывался в это лицо, стараясь не читать того, что так ясно
было на нем написано, и против воли своей с ужасом читал на нем то, чего он не хотел знать.
Анна, не отвечая мужу, подняла бинокль и
смотрела на то место, где упал Вронский; но
было так далеко, и там столпилось столько народа, что ничего нельзя
было разобрать. Она опустила бинокль и хотела итти; но в это время подскакал офицер и что-то докладывал Государю. Анна высунулась вперед, слушая.
Кити с гордостью
смотрела на своего друга. Она восхищалась и ее искусством, и ее голосом, и ее лицом, но более всего восхищалась ее манерой, тем, что Варенька, очевидно, ничего не думала о своем пении и
была совершенно равнодушна к похвалам; она как будто спрашивала только: нужно ли еще
петь или довольно?
Она нашла это утешение в том, что ей, благодаря этому знакомству, открылся совершенно новый мир, не имеющий ничего общего с её прошедшим, мир возвышенный, прекрасный, с высоты которого можно
было спокойно
смотреть на это прошедшее.
Но Константину Левину скучно
было сидеть и слушать его, особенно потому, что он знал, что без него возят навоз на неразлешенное поле и навалят Бог знает как, если не
посмотреть; и резцы в плугах не завинтят, а поснимают и потом скажут, что плуги выдумка пустая и то ли дело соха Андревна, и т. п.
— Вот как! Но скажи, как мужики
смотрят на это? Должно-быть, посмеиваются, что чудит барин.
А я ведь хотел
было прийти на покос
посмотреть на тебя, но жара
была такая невыносимая, что я не пошел дальше леса.
Хотя и хлопотливо
было смотреть за всеми детьми и останавливать их шалости, хотя и трудно
было вспомнить и не перепутать все эти чулочки, панталончики, башмачки с разных ног и развязывать, расстегивать и завязывать тесемочки и пуговки.
Но он ничего не мог сделать и должен
был лежать и
смотреть и слушать.
«Как красиво! — подумал он, глядя на странную, точно перламутровую раковину из белых барашков-облачков, остановившуюся над самою головой его на середине неба. — Как всё прелестно в эту прелестную ночь! И когда успела образоваться эта раковина? Недавно я
смотрел на небо, и на нем ничего не
было — только две белые полосы. Да, вот так-то незаметно изменились и мои взгляды на жизнь!»
Зная это и зная, что выражение в эту минуту его чувств
было бы несоответственно положению, он старался удержать в себе всякое проявление жизни и потому не шевелился и не
смотрел на нее.
«Без сомнения, наше общество еще так дико (не то, что в Англии), что очень многие», — и в числе этих многих
были те, мнением которых Алексей Александрович особенно дорожил, — «
посмотрят на дуэль с хорошей стороны; но какой результат
будет достигнут?
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка
была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть
посмотреть, как изучение нравов. Я вас жду», кончала она.
Может
быть, вы склонны
смотреть на вещи слишком трагически.
«Я не в силах
буду говорить с нею без чувства упрека,
смотреть на нее без злобы, и она только еще больше возненавидит меня, как и должно
быть.
— Вы сами учите? — спросил Левин, стараясь
смотреть мимо выреза, но чувствуя, что, куда бы он ни
смотрел в ту сторону, он
будет видеть вырез.
Она положила обе руки на его плечи и долго
смотрела на него глубоким, восторженным и вместе испытующим взглядом. Она изучала его лицо за то время, которое она не видала его. Она, как и при всяком свидании, сводила в одно свое воображаемое мое представление о нем (несравненно лучшее, невозможное в действительности) с ним, каким он
был.
― Я не защищаю, мне совершенно всё равно; но я думаю, что если бы ты сам не любил этих удовольствий, то ты мог бы отказаться. А тебе доставляет удовольствие
смотреть на Терезу в костюме
Евы…
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа,
была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его
был нахмурен, и глаза мрачно
смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот
был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его
была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
— Ну, мы разно
смотрим на это дело, — холодно сказал Алексей Александрович. — Впрочем, не
будем говорить об этом.
— Вот, сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, н, м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти значили:«когда вы мне ответили: этого не может
быть, значило ли это, что никогда, или тогда?» Не
было никакой вероятности, чтоб она могла понять эту сложную фразу; но он
посмотрел на нее с таким видом, что жизнь его зависит от того, поймет ли она эти слова.
Это видно
было по тому, как они говорили с ним, как ласково, любовно
смотрели на него даже все незнакомые.
— Бетси говорила, что граф Вронский желал
быть у нас, чтобы проститься пред своим отъездом в Ташкент. — Она не
смотрела на мужа и, очевидно, торопилась высказать всё, как это ни трудно
было ей. — Я сказала, что я не могу принять его.
Степан Аркадьич передал назад письмо и с тем же недоумением продолжал
смотреть на зятя, не зная, что сказать. Молчание это
было им обоим так неловко, что в губах Степана Аркадьича произошло болезненное содрогание в то время, как он молчал, не спуская глаз с лица Каренина.
Не отвечая на его слова, Варя нагнулась над ним нерадостной улыбкой
посмотрела ему в лицо. Глаза
были светлые, не лихорадочные, но выражение их
было строгое.