Неточные совпадения
— На том свете? Ох, не люблю я тот свет! Не люблю, — сказал он, остановив испуганные дикие глаза на лице брата. — И ведь вот, кажется, что уйти изо всей мерзости, путаницы, и чужой и своей, хорошо бы было, а я боюсь смерти, ужасно боюсь смерти. — Он содрогнулся. — Да выпей что-нибудь. Хочешь шампанского? Или поедем куда-нибудь. Поедем к Цыганам! Знаешь, я очень
полюбил Цыган и русские песни.
— Ах, Боже мой, это было бы так глупо! — сказала Анна, и опять густая краска удовольствия выступила на ее лице, когда она услыхала занимавшую ее мысль, выговоренную словами. — Так вот, я и уезжаю, сделав себе врага в Кити, которую я так
полюбила. Ах, какая она милая! Но ты поправишь это, Долли? Да!
— К чему тут еще Левин? Не понимаю, зачем тебе нужно мучать меня? Я сказала и повторяю, что я горда и никогда, никогда я не сделаю того, что ты делаешь, — чтобы вернуться к человеку, который тебе изменил, который
полюбил другую женщину. Я не понимаю, не понимаю этого! Ты можешь, а я не могу!
Ему в первый раз пришли вопросы о возможности для его жены
полюбить кого-нибудь, и он ужаснулся пред этим.
Это было так просто сказано, так мило было правдивое и открытое выражение её лица, что княгиня поняла, почему её Кити
полюбила эту Вареньку.
— Представь, представь меня своим новым друзьям, — говорил он дочери, пожимая локтем ее руку. — Я и этот твой гадкий Соден
полюбил за то, что он тебя так справил. Только грустно, грустно у вас. Это кто?
Она не могла разрешить задачи, которую ей невольно задал отец своим веселым взглядом на ее друзей и на ту жизнь, которую она так
полюбила.
— Всё не то. Я не могу иначе жить, как по сердцу, а вы живете по правилам. Я вас
полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!
Управляющий, бывший вахмистр, которого Степан Аркадьич
полюбил и определил из швейцаров за его красивую и почтительную наружность, не принимал никакого участия в бедствиях Дарьи Александровны, говорил почтительно: «никак невозможно, такой народ скверный» и ни в чем не помогал.
Взглянув в эти глаза, каждому казалось, что он узнал ее всю, и, узнав, не мог не
полюбить.
Отношения к мужу были яснее всего. С той минуты, как Анна
полюбила Вронского, он считал одно свое право на нее неотъемлемым. Муж был только излишнее и мешающее лицо. Без сомнения, он был в жалком положении, но что было делать? Одно, на что имел право муж, это было на то, чтобы потребовать удовлетворения с оружием в руках, и на это Вронский был готов с первой минуты.
Он часто испытывал, что иногда во время спора поймешь то, что любит противник, и вдруг сам
полюбишь это самое и тотчас согласишься, и тогда все доводы отпадают, как ненужные; а иногда испытывал наоборот: выскажешь наконец то, что любишь сам и из-за чего придумываешь доводы, и если случится, что выскажешь это хорошо и искренно, то вдруг противник соглашается и перестает спорить.
Но во мне есть другая, я ее боюсь — она
полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде.
И теперь-то, когда он узнал ее,
полюбил, как должно было любить, он был унижен пред нею и потерял ее навсегда, оставив в ней о себе одно постыдное воспоминание.
— Но я повторяю: это совершившийся факт. Потом ты имела, скажем, несчастие
полюбить не своего мужа. Это несчастие; но это тоже совершившийся факт. И муж твой признал и простил это. — Он останавливался после каждой фразы, ожидая ее возражения, но она ничего не отвечала. — Это так. Теперь вопрос в том: можешь ли ты продолжать жить с своим мужем? Желаешь ли ты этого? Желает ли он этого?
Он
полюбил Голенищева за это замечание и от состояния уныния вдруг перешел к восторгу.
— Потому, что отправляюсь, — как будто
полюбив это выражение, повторил он. — Конец.
Одеваясь, она занялась больше, чем все эти дни, своим туалетом, как будто он мог, разлюбив ее, опять
полюбить за то, что на ней будет то платье и та прическа, которые больше шли к ней.
— Да, но в ней нет этой действительности, как во мне; я понимаю, что он меня никогда бы не
полюбил. Она вся духовная…
— Но не так, как с Николенькой покойным… вы
полюбили друг друга, — докончил Левин. — Отчего не говорить? — прибавил он. — Я иногда упрекаю себя: кончится тем, что забудешь. Ах, какой был ужасный и прелестный человек… Да, так о чем же мы говорили? — помолчав, сказал Левин.
«Варвара Андреевна, когда я был еще очень молод, я составил себе идеал женщины, которую я
полюблю и которую я буду счастлив назвать своею женой. Я прожил длинную жизнь и теперь в первый раз встретил в вас то, чего искал. Я люблю вас и предлагаю вам руку».
Несмотря на самую резкую противоположность в привычках и во взглядах и на то, что Львов был старше Левина, они в эту зиму очень сошлись и
полюбили друг друга.
— Да вот что хотите, я не могла. Граф Алексей Кириллыч очень поощрял меня — (произнося слова граф Алексей Кириллыч, она просительно-робко взглянула на Левина, и он невольно отвечал ей почтительным и утвердительным взглядом) — поощрял меня заняться школой в деревне. Я ходила несколько раз. Они очень милы, но я не могла привязаться к этому делу. Вы говорите — энергию. Энергия основана на любви. А любовь неоткуда взять, приказать нельзя. Вот я
полюбила эту девочку, сама не знаю зачем.
Je n’ai pas le coeur assez large, [У меня не настолько широкое сердце,] чтобы
полюбить целый приют с гаденькими девочками.
Хотя она бессознательно (как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин, между Вронским и Левиным, она, как женщина, видела в них то самое общее, за что и Кити
полюбила и Вронского и Левина), как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
И в этот же год он был отдан в школу и узнал и
полюбил товарищей.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг
полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.