Неточные совпадения
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось
сердце при мысли о том, в среде каких чужих людей
живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
— Всё не то. Я не могу иначе
жить, как по
сердцу, а вы
живете по правилам. Я вас полюбила просто, а вы, верно, только затем, чтобы спасти меня, научить меня!
И вот в Москве, где каждая встреча ей нож в
сердце, она
живет шесть месяцев, с каждым днем ожидая решения.
Те, которые ищут ее и не могут ни минуты обойтись без нее, —
живут сердцем, и еще чем-то хуже, на счет головы.
Для Крупова семья Круциферского — была его семья; он туда шел
пожить сердцем, которое у него еще было тепло, отдохнуть, глядя на счастье их.
Она звалась Варюшею. Но я // Желал бы ей другое дать названье: // Скажу ль, при этом имени, друзья, // В груди моей шипит воспоминанье, // Как под ногой прижатая змея; // И ползает, как та среди развалин, // По
жилам сердца. Я тогда печален, // Сердит, — молчу или браню весь дом, // И рад прибить за слово чубуком. // Итак, для избежанья зла, мы нашу // Варюшу здесь перекрестим в Парашу.
«Надо доделывать, — опять шептало ей ее соображение, — ну, пусть так; ну, пусть надо: допустим даже, что все это удастся и благополучно сойдет с рук; ну, что же тогда далее? Чем жить?.. Умом? Господи, но ведь не в акушерки же мне поступать! Умом можно жить, живучи полною жизнью и сердцем… Стало быть, надо
жить сердцем?»
Неточные совпадения
Стародум. Любезная Софья! Я узнал в Москве, что ты
живешь здесь против воли. Мне на свете шестьдесят лет. Случалось быть часто раздраженным, ино-гда быть собой довольным. Ничто так не терзало мое
сердце, как невинность в сетях коварства. Никогда не бывал я так собой доволен, как если случалось из рук вырвать добычь от порока.
Он изучал все живые струны
сердца человеческого, как изучают
жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки!
Я давно уж
живу не
сердцем, а головою.
— Сударыня! здесь, — сказал Чичиков, — здесь, вот где, — тут он положил руку на
сердце, — да, здесь пребудет приятность времени, проведенного с вами! и поверьте, не было бы для меня большего блаженства, как
жить с вами если не в одном доме, то, по крайней мере, в самом ближайшем соседстве.
Покамест упивайтесь ею, // Сей легкой жизнию, друзья! // Ее ничтожность разумею // И мало к ней привязан я; // Для призраков закрыл я вежды; // Но отдаленные надежды // Тревожат
сердце иногда: // Без неприметного следа // Мне было б грустно мир оставить. //
Живу, пишу не для похвал; // Но я бы, кажется, желал // Печальный жребий свой прославить, // Чтоб обо мне, как верный друг, // Напомнил хоть единый звук.