Неточные совпадения
Нет, он теперь, каждый раз, как обращался к ней, немного сгибал
голову, как бы желая
пасть пред ней, и во взгляде его было одно выражение покорности и страха.
Но чем громче он говорил, тем ниже она опускала свою когда-то гордую, веселую, теперь же постыдную
голову, и она вся сгибалась и
падала с дивана, на котором сидела, на пол, к его ногам; она
упала бы на ковер, если б он не держал ее.
Подробности эти Вронский узнал уже после, теперь же он видел только то, что прямо под ноги, куда должна стать Фру-Фру, может
попасть нога или
голова Дианы.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда
пала на его
голову, он не только не думал о том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Когда после того, как Махотин и Вронский перескочили большой барьер, следующий офицер
упал тут же на
голову и разбился замертво и шорох ужаса пронесся по всей публике, Алексей Александрович видел, что Анна даже не заметила этого и с трудом поняла, о чем заговорили вокруг.
— Не очень пьян, не
упадет? — покачивая
головой, сказал Свияжский.
Француз
спал или притворялся, что
спит, прислонив
голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он
спит, смотрел то на того, то на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в
голове становится всё более и более нехорошо.
И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи
голову,
упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Мы через рейд отправились в город, гоняясь по дороге с какой-то английской яхтой, которая ложилась то на правый, то на левый галс, грациозно описывая круги. Но и наши матросы молодцы: в белых рубашках, с синими каймами по воротникам, в белых же фуражках, с расстегнутой грудью, они при слове «Навались! дай ход!» разом вытягивали мускулистые руки, все шесть
голов падали на весла, и, как львы, дерущие когтями землю, раздирали веслами упругую влагу.
— Эй, Гермоген, побойся бога, не проливай напрасной крови… Келарь Пафнутий давно бы сдал нам монастырь и братия тоже, а ты один упорствуешь. На твою
голову падет кровь на брани убиенных. Бог-то все видит, как ты из пушек палишь. Волк ты, а не инок.
Неточные совпадения
Только что пан окровавленный //
Пал головой на седло, // Рухнуло древо громадное, // Эхо весь лес потрясло.
Он
спал на
голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под
головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел да Кромы — первые воры», — или шуянину — на том основании, что он «в Питере бывал, на полу сыпал и тут не
упал», но наконец предпочел орловца, потому что он принадлежал к древнему роду «Проломленных
Голов».
«Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал
головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких, и вы можете
спать спокойно… если можете… Прощайте…»
Как орудие казни, я
упадал на
голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления…