Неточные совпадения
«Всё смешалось,—подумал Степан Аркадьич, — вон дети одни бегают». И, подойдя к
двери, он кликнул их. Они бросили шкатулку, представлявшую поезд, и
вошли к отцу.
Еще не было двух часов, когда большие стеклянные
двери залы присутствия вдруг отворились, и кто-то
вошел. Все члены из-под портрета и из-за зерцала, обрадовавшись развлечению, оглянулись на
дверь; но сторож, стоявший у
двери, тотчас же изгнал вошедшего и затворил за ним стеклянную
дверь.
— Ну, и тем лучше для него, — сказал Вронский улыбаясь. — А, ты здесь, — обратился он к высокому старому лакею матери, стоявшему у
двери, —
войди сюда.
— До свиданья, Иван Петрович. Да посмотрите, не тут ли брат, и пошлите его ко мне, — сказала дама у самой
двери и снова
вошла в отделение.
Когда он
вошел в
дверь, незнакомый голос говорил...
Из-за
двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и крик Петрицкого: «если кто из злодеев, то не пускать!» Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку
вошел в первую комнату.
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она
войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною
дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную
дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Почти в одно и то же время
вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной
двери и гости из другой в большую гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
И он от
двери спальной поворачивался опять к зале; но, как только он
входил назад в темную гостиную, ему какой-то голос говорил, что это не так и что если другие заметили это, то значит, что есть что-нибудь.
Он отворил
дверь, и Вронский
вошел в слабо освещенный из одного маленького окошечка денник.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее
двери,
вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что
вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас жду», кончала она.
В то время как она
входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий на камер-юнкера,
входил тоже. Он остановился у
двери и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом прислал записку.
Они
входили в
дверь, разговаривая о погоде, когда Степан Аркадьич догнал их. В гостиной сидели уже князь Александр Дмитриевич, тесть Облонского, молодой Щербацкой, Туровцын, Кити и Каренин.
Алексей Александрович задумался и, постояв несколько секунд,
вошел в другую
дверь. Девочка лежала, откидывая головку, корчась на руках кормилицы, и не хотела ни брать предлагаемую ей пухлую грудь, ни замолчать, несмотря на двойное шиканье кормилицы и няни, нагнувшейся над нею.
— Прошу покорно, — сказал он, стараясь иметь равнодушный вид и,
войдя в сени, достал ключ из кармана и отпер
дверь.
Он молча вышел из
двери и тут же столкнулся с Марьей Николаевной, узнавшей о его приезде и не смевшей
войти к нему. Она была точно такая же, какою он видел ее в Москве; то же шерстяное платье и голые руки и шея и то же добродушно-тупое, несколько пополневшее, рябое лицо.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она
вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила
дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Помощник швейцара, незнакомый Анне молодой малый, только что отворил ей
дверь, как она уже
вошла в нее и, вынув из муфты трехрублевую бумажку, поспешно сунула ему в руку.
— Пусти, пусти, поди! — заговорила она и
вошла в высокую
дверь. Направо от
двери стояла кровать, и на кровати сидел, поднявшись, мальчик в одной расстегнутой рубашечке и, перегнувшись тельцем, потягиваясь, доканчивал зевок. В ту минуту, как губы его сходились вместе, они сложились в блаженно-сонную улыбку, и с этою улыбкой он опять медленно и сладко повалился назад.
В это время
дверь отворилась,
вошел Василий Лукич. У другой
двери послышались шаги, и няня испуганным шопотом сказала «идет» и подала шляпу Анне.
Услыхав голос Анны, нарядная, высокая, с неприятным лицом и нечистым выражением Англичанка, поспешно потряхивая белокурыми буклями,
вошла в
дверь и тотчас же начала оправдываться, хотя Анна ни в чем не обвиняла ее. На каждое слово Анны Англичанка поспешно несколько раз приговаривала: «yes, my lady». [да, сударыня.]
Предводитель был выбран значительным большинством. Всё зашумело и стремительно бросилось к
двери. Снетков
вошел, и дворянство окружило его поздравляя.
Но только что, въехав на широкий, полукруглый двор и слезши с извозчика, он вступил на крыльцо и навстречу ему швейцар в перевязи беззвучно отворил
дверь и поклонился; только что он увидал в швейцарской калоши и шубы членов, сообразивших, что менее труда снимать калоши внизу, чем вносить их наверх; только что он услыхал таинственный, предшествующий ему звонок и увидал,
входя по отлогой ковровой лестнице, статую на площадке и в верхних
дверях третьего состаревшегося знакомого швейцара в клубной ливрее, неторопливо и не медля отворявшего
дверь и оглядывавшего гостя, ― Левина охватило давнишнее впечатление клуба, впечатление отдыха, довольства и приличия.
И, не спросив у отворившего
дверь артельщика, дома ли, Степан Аркадьич
вошел в сени. Левин шел за ним, всё более и более сомневаясь в том, хорошо или дурно он делает.
В то время как Левин выходил в одну
дверь, он слышал, как в другую
входила девушка. Он остановился у
двери и слышал, как Кити отдавала подробные приказания девушке и сама с нею стала передвигать кровать.