Неточные совпадения
Княжне Кити Щербацкой
было восьмнадцать лет. Она выезжала первую зиму. Успехи ее
в свете
были больше, чем обеих ее старших сестер, и больше, чем даже ожидала княгиня. Мало того, что юноши, танцующие на московских балах, почти все
были влюблены
в Кити, уже
в первую зиму представились две серьезные партии: Левин и, тотчас же после его
отъезда, граф Вронский.
—
В кого же дурной
быть? А Семен рядчик на другой день вашего
отъезда пришел. Надо
будет порядиться с ним, Константин Дмитрич, — сказал приказчик. — Я вам прежде докладывал про машину.
Он помнил, как он пред
отъездом в Москву сказал раз своему скотнику Николаю, наивному мужику, с которым он любил поговорить: «Что, Николай! хочу жениться», и как Николай поспешно отвечал, как о деле,
в котором не может
быть никакого сомнения: «И давно пора, Константин Дмитрич».
Степану Аркадьичу
отъезд жены
в деревню
был очень приятен во всех отношениях: и детям здорово, и расходов меньше, и ему свободнее.
Сверх того,
отъезд был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе
в деревню сестру Кити, которая должна
была возвратиться из-за границы
в середине лета, и ей предписано
было купанье.
Как бы то ни
было, когда он простился с ним на седьмой день, пред
отъездом его
в Москву, и получил благодарность, он
был счастлив, что избавился от этого неловкого положения и неприятного зеркала. Он простился с ним на станции, возвращаясь с медвежьей охоты, где всю ночь у них
было представление русского молодечества.
— Бетси говорила, что граф Вронский желал
быть у нас, чтобы проститься пред своим
отъездом в Ташкент. — Она не смотрела на мужа и, очевидно, торопилась высказать всё, как это ни трудно
было ей. — Я сказала, что я не могу принять его.
И действительно, она
в тот же день приехала к Анне; но тон ее
был уже совсем не тот, как прежде. Она, очевидно, гордилась своею смелостью и желала, чтоб Анна оценила верность ее дружбы. Она пробыла не более десяти минут, разговаривая о светских новостях, и при
отъезде сказала...
Было самое скучное, тяжелое
в деревне осеннее время, и потому Вронский, готовясь к борьбе, со строгим и холодным выражением, как он никогда прежде не говорил с Анной, объявил ей о своем
отъезде.
Чувствуя, что примирение
было полное, Анна с утра оживленно принялась за приготовление к
отъезду. Хотя и не
было решено, едут ли они
в понедельник или во вторник, так как оба вчера уступали один другому, Анна деятельно приготавливалась к
отъезду, чувствуя себя теперь совершенно равнодушной к тому, что они уедут днем раньше или позже. Она стояла
в своей комнате над открытым сундуком, отбирая вещи, когда он, уже одетый, раньше обыкновенного вошел к ней.
Заехавший к нему поручик, чтобы узнать, что он предпримет касательно дуэли, увидев Аггея Никитича в совершенно бессознательном положении, поскакал позвать доктора; но тот
был в отъезде, почему поручик бросился к аптекарю и, застав того еще не спавшим, объяснил ему, что доктора нет в городе, а между тем исправник их, господин Зверев, находится в отчаянном положении, и потому он просит господина аптекаря посетить больного.
Так барин отказался от своих реформ и не только сам привык звать мужиков либо Васильичами да Ивановичами либо Данилками, но даже сам пристально смотрел вслед девкам, когда они летом проходили мимо окон в белоснежных рубахах с красными прошвами. Однако на хуторе очень любили, когда барин
был в отъезде, и еще более любили, если с ним в отъезде была и барыня. На хуторе тогда был праздник; все ничего не делали: все ходили друг к другу в гости и совсем забывали свои ссоры и ябеды.
Слава его как знахаря укреплялась, к вящему удовольствию Антиповны, радовавшейся за своего любимца. Она и не подозревала, несмотря на свою хваленую прозорливость, об отношениях Ермака Тимофеевича и Ксении Яковлевны. Не догадывались об этом и другие. В тайну были посвящены только Семен Иоаникиевич, Максим Яковлевич и Домаша, да Яков, но тот
был в отъезде. Ничего не знал даже Никита Григорьевич.
Неточные совпадения
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел
в комнату
в то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к
отъезду; у него
был какой-то принужденный, холодный вид.
Казак мой
был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился
в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего
отъезда в Геленджик.
Старушка вскоре после
отъезда нашего героя
в такое пришла беспокойство насчет могущего произойти со стороны его обмана, что, не поспавши три ночи сряду, решилась ехать
в город, несмотря на то что лошади не
были подкованы, и там узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, боже сохрани, продав их, может
быть, втридешева.
Рыдая, глядела она им
в очи, когда всемогущий сон начинал уже смыкать их, и думала: «Авось-либо Бульба, проснувшись, отсрочит денька на два
отъезд; может
быть, он задумал оттого так скоро ехать, что много
выпил».
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал
в самый день похорон, час спустя после кладбища. Это
было накануне моего
отъезда сюда. Второй раз третьего дня,
в дороге, на рассвете, на станции Малой Вишере; а
в третий раз, два часа тому назад, на квартире, где я стою,
в комнате; я
был один.