В соборе вашу клятву
Вы целованьем крестным утвердите.
Мы в животе и смерти не вольны —
Я Федора хочу еще при жизни
Моей венчать. От младости он мной
Наставлен был в науке государевой.
Господь ему превыше лет его
Дал светлый ум, и с духом твердым кротость
В нем сочетал, и правоты любовь,
Нетронутую мудрствованьем ложным,
В него вложил. Его царенье будет
На радость вам, на славу всей земле!
Чего я сделать не успел для царства —
То он свершит...
Неточные совпадения
Я был уже в походе; не сподобил
Меня
Господь к усопшего руке
С другими приложиться. Говорят,
Был чудно светел лик
его?
Тиха
Была
его и благостна кончина.
Он никому не позабыл сказать
Прощальное, приветливое слово;
Когда ж своей царицы скорбь увидел,
«Аринушка, — сказал
он, — ты не плачь,
Меня
Господь простит, что государить
Я не умел!» И, руку взяв ее,
Держал в своей и, кротко улыбаясь,
Так погрузился словно в тихий сон —
И отошел. И на
его лице
Улыбка та последняя осталась.
Касатка наша!
Кто за царя не рад бы умереть?
Но любим мы тебя не за
него —
За разум твой! За ласковый обычай!
За тишину! За ангельские очи!
Господь с тобой!
Если,
Чтоб тьмы людей счастливыми соделать,
Я большую неправость совершил,
Чем тот, который блага никакого
Им не принес, — кто ж,
он иль я, виновней
Пред
Господом?
Крики. Воздай
ему Господь! Помоги
ему на престол!
Он ждет,
Чтоб крестным целованьем смерть твою
Я пред народом русским утвердила —
Но кто б ни был неведомый твой мститель,
Идущий на Бориса, — да хранит
Его Господь!
Что сын мой отыскался?
Дошла, дошла! Благословен
Господь!
Когда
его увижу я?
Храни
его Господь!
Но лучше бы меня теперь у войска
Оставил
он. Не надо б дать врагу
Опомниться.
Господь дела карает
Неправые; в сердцах читает
он,
И суд
его, как громовая туча,
Всегда висит над головою тех,
Что злое в сердце держат умышленье.
Сын Федор, Ксенья, дети!
Храни вас Бог! Князь Шуйский, подойди!
Друг друга мы довольно знаем. Помни,
В мой смертный час я
Господа молю:
Как ты мне клятву соблюдешь, пусть так
И
он тебя помилует! Басманов,
Спеши к войскам! Тебе я завещаю
Престол спасти! О Господи, тяжел,
Тяжел Твой гнев! Грехи мои Ты не дал
Мне заслужить!
Блюдите вашу клятву!
Вам ясен долг —
Господь карает ложь —
От зла лишь зло родится — все едино:
Себе ль мы
им служить хотим иль царству —
Оно ни нам, ни царству впрок нейдет!
Что думал он в то время, когда молчал, — может быть, он говорил про себя: «И ты, однако ж, хорош, не надоело тебе сорок раз повторять одно и то же», — Бог ведает, трудно знать, что думает дворовый крепостной человек в то время, когда
барин ему дает наставление.
Иногда, вместо сплетней и злословия, он вдруг принимался неумеренно возвышать Илью Ильича по лавочкам и на сходках у ворот, и тогда не было конца восторгам. Он вдруг начинал вычислять достоинства барина, ум, ласковость, щедрость, доброту; и если у
барина его недоставало качеств для панегирика, он занимал у других и придавал ему знатность, богатство или необычайное могущество.
Когда же приспело время ее, внял наконец
Господь их молитвам и послал им сына, и стал Максим Иванович, еще в первый раз с тех пор, светел; много милостыни роздал, много долгов простил, на крестины созвал весь город.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Вот тебе на! (Вслух).
Господа, я думаю, что письмо длинно. Да и черт ли в
нем: дрянь этакую читать.
Наскучило идти — берешь извозчика и сидишь себе как
барин, а не хочешь заплатить
ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
Хлестаков. Вздор — отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас,
господа, хорош… Я доволен, я доволен. (С декламацией.)Лабардан! лабардан! (Входит в боковую комнату, за
ним городничий.)
Городничий (в страхе).Что вы,
господь с вами! это не
он.
Аммос Федорович. Однако ж, черт возьми
господа!
он у меня взял триста рублей взаймы.