Неточные совпадения
Исполняя обещание, данное Максиму, Серебряный прямо
с царского двора отправился к матери своего названого брата и отдал ей крест Максимов. Малюты не было дома. Старушка уже знала о смерти сына и приняла Серебряного как
родного; но, когда он, окончив свое поручение,
простился с нею, она не посмела его удерживать, боясь возвращения мужа, и только проводила до крыльца
с благословениями.
Не первый он был и не последний из тех, кто,
попрощавшись с родными и соседями, взяли, как говорится, ноги за пояс и пошли искать долю, работать, биться с лихой нуждой и есть горький хлеб из чужих печей на чужбине.
Неточные совпадения
Редела тень. Восток алел. // Огонь казачий пламенел. // Пшеницу казаки варили; // Драбанты у брегу Днепра // Коней расседланных поили. // Проснулся Карл. «Ого! пора! // Вставай, Мазепа. Рассветает». // Но гетман уж не спит давно. // Тоска, тоска его снедает; // В груди дыханье стеснено. // И молча он коня седлает, // И скачет
с беглым королем, // И страшно взор его сверкает, //
С родным прощаясь рубежом.
Лица были бледны, особенно одушевлены, многие думали о
родных, друзьях; мы
простились с казеннокоштными, которых от нас отделяли карантинными мерами, и разбрелись небольшими кучками по домам.
Проходит еще три дня; сестрица продолжает «блажить», но так как матушка решилась молчать, то в доме царствует относительная тишина. На четвертый день утром она едет
проститься с дедушкой и
с дядей и объясняет им причину своего внезапного отъезда.
Родные одобряют ее. Возвратившись, она перед обедом заходит к отцу и объявляет, что завтра
с утра уезжает в Малиновец
с дочерью, а за ним и за прочими вышлет лошадей через неделю.
Едучи уже в Москву и проезжая
родной губернский город, Павел, разумеется, прежде всего был у Крестовниковых. Отобедав у них, поблагодушествовал
с ними, а потом вознамерился также сходить и
проститься с Дрозденкой. Он застал Николая Силыча в оборванном полинялом халате, сидящего,
с трубкою в руках, около водки и закуски и уже несколько выпившего.
Парфен и
родные его, кажется, привыкли уже к этой мысли; он, со своей стороны, довольно равнодушно оделся в старый свой кафтан, а новый взял в руки; те довольно равнодушно
простились с ним, и одна только работница сидела у окна и плакала; за себя ли она боялась, чтобы ей чего не было, парня ли ей было жаль — неизвестно; но между собой они даже и не
простились.