Неточные совпадения
Гостей встретил капитан, коренастый, приземистый брюнет,
американец с окладистой черной бородой, лет за сорок. Все люки были деликатно открыты, и всякий мог видеть, что «Петрель» была нагружена солью. Очевидно,
американец предполагал, что
русские офицеры приехали затем, чтобы осмотреть его груз.
Но зато каким ангелом показалась ему две недели спустя мисс Клэр, с которой он встретился на балу и, представленный ей
русским консулом, танцевал с нею все вальсы согласно обычаю
американцев танцевать с одной и той же дамой все танцы, на которые она приглашена: с одной все кадрили, с другой все польки и т.д.
Приглашенных было множество, и все
американцы, и в особенности американки, с нетерпением ждали дня этого, как они называют, «экскуршен» (экскурсия) и изготовляли новые костюмы, чтобы блеснуть перед
русскими офицерами.
Тостам в честь
американцев и
русских не было конца, и когда корвет возвратился в десять часов на рейд, столы были убраны и снова танцевали…
Нечего и прибавлять, что в этот день
русские и
американцы наговорили друг другу много самых приятных вещей, и Володя на другой день, поздно проснувшись, увидел у себя на столике пять женских перчаток и множество ленточек разных цветов, подаренных ему на память, и вспомнил, как он горячо целовался с почтенным шерифом и двумя репортерами, когда пил вместе с ними шампанское в честь освобождения негров и в честь полной свободы во всем мире.
— Вот как! Анна Серафимовна, это отзывает романом:
русский американец, или из одной комедии Сарду… вы знаете, вероятно?
Неточные совпадения
Кто же будут эти старшие? Тут хитрые, неугомонные промышленники,
американцы, здесь горсть
русских:
русский штык, хотя еще мирный, безобидный, гостем пока, но сверкнул уже при лучах японского солнца, на японском берегу раздалось «Вперед!» Avis au Japon! [К сведению Японии — фр.]
Совершенно сообразно этой истории, Бьюмонт, родившийся и до 20 лет живший в Тамбовской губернии, с одним только
американцем или англичанином на 20 или 50 или 100 верст кругом, с своим отцом, который целый день был на заводе, сообразно этой истории, Чарльз Бьюмонт говорил по — русски, как чистый
русский, а по — английски — бойко, хорошо, но все-таки не совершенно чисто, как следует человеку, уже только в зрелые годы прожившему несколько лет в стране английского языка.
Если б он был
русский, Полозову было бы приятно, чтоб он был дворянин, но к иностранцам это не прилагается, особенно к французам; а к
американцам еще меньше: у них в Америке человек — ныне работник у сапожника или пахарь, завтра генерал, послезавтра президент, а там опять конторщик или адвокат.
В корреспондентском бюро меня тоже встретили овацией
русские и иностранные корреспонденты. Интервьюировали, расспрашивали, осматривали, фотографировали. Художник Рубо зарисовал меня.
Американцы и англичане ощупывали мои бицепсы и только тогда поверили, что все написанное — правда, что я мог вынести эту давку.
Мы, напротив, тотчас решили с Кирилловым, что «мы,
русские, пред
американцами маленькие ребятишки и нужно родиться в Америке или по крайней мере сжиться долгими годами с
американцами, чтобы стать с ними в уровень».