Неточные совпадения
К восьми часам утра, то есть к подъему флага и гюйса [Гюйс — носовой флаг [на военных кораблях
поднимается во время стоянки на якоре]. — Ред.], все — и
офицеры, и команда в чистых синих рубахах — были наверху. Караул с ружьями выстроился на шканцах [Шканцы — часть палубы между грот-мачтой и ютом.] с левой стороны. Вахтенный начальник, старший
офицер и только что вышедший из своей каюты капитан стояли на мостике, а остальные
офицеры выстроились на шканцах.
Старший
офицер, как распорядитель аврала,
поднялся на мостик, сменив вахтенного начальника, который, по расписанию, должен был находиться у своей мачты.
Но вот какая-то снасть «заела» (не шла) на баке, и кливер что-то не
поднимался. Прошла минута, долгая минута, казавшаяся старшему
офицеру вечностью, во время которой на баке ругань шла crescendo [С возрастающей силой (итал.)]. Однако Андрей Николаевич крепился и только простирал руки на бак. Но, наконец, не выдержал и сам понесся туда, разрешив себя от долго сдерживаемого желания выругаться…
Через минуту на мостик
поднялся старший
офицер.
Один за другим
поднимались наверх
офицеры и гардемарины — все в белых кителях, чтобы присутствовать при подъеме флага.
Минут за пять до восьми часов наверх вышел капитан и, приветливо пожимая руки
офицерам в ответ на их поклоны,
поднялся на мостик.
Спустили на воду катер, и через десять минут дружной гребли по тихому, будто замершему океану, переливающемуся зыбью, несколько
офицеров в сопровождении мистера Кенеди
поднимались на палубу «Петрели», имея для дамы в виде гостинца несколько ананасов, бананов и апельсинов, сохранившихся с островов Зеленого мыса.
И капитан, и старший штурман, и вахтенный
офицер, стоявшие на мостике, напряженно смотрели в бинокли на горизонт, который становился темнее и темнее, и эта чернота захватывала все большее и большее пространство, распространяясь вширь и медленно
поднимаясь кверху.
С шампунек китайцы
поднимались с самыми умильными физиономиями, как-то ловко проскальзывали мимо вахтенного унтер-офицера, и так как они, по выражению его, были все «на одну рожу», то он поневоле находился в затруднении: кого пускать и кого не пускать.
— Бросились в воду, ваше благородие, и поплыли… Теперь их, подлецов, и не видать!.. Ну, ж, и народец! — ворчал унтер-офицер,
поднимаясь на палубу.
Самоуверенною, спешною походкой
поднялся он на мостик, протянул руку капитану, старшему штурману и вахтенному
офицеру, сунул несколько новых газет и стал у компаса.
Разговоры, конечно,
поднялись по поводу внезапного ухода из Амое, и большая часть
офицеров, рассчитывавшая на спокойные ночные якорные вахты, была недовольна и не отказала себе в удовольствии побранить адмирала.
Наскоро простившись с
офицерами, бывшими в кают-компании, Ашанин выбежал наверх, пожал руку доктора, механика и Лопатина и
поднялся на мостик, чтобы откланяться капитану.
Выход адмирала из каюты объяснил Ашанину эту внезапность и вместе с тем указал ему несостоятельность товарищеского совета. И он храбро двинулся вперед и,
поднявшись на полуют, подошел к старшему
офицеру и, приложив руку к козырьку фуражки, начал...
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. — Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицом, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
Неточные совпадения
Засвистали всех наверх,
поднялась возня, шум: «Спускать шлюпку! завозить верпы!» — только и слышалось.
Офицеры, кто спал, кто читал или писал, — все принялись за дело.
Поднялась суматоха. «Пошел по орудиям!» — скомандовал
офицер. Все высыпали наверх. Кто-то позвал и отца Аввакума. Он неторопливо, как всегда, вышел и равнодушно смотрел, куда все направили зрительные трубы и в напряженном молчании ждали, что окажется.
Поселился он на Сахалине еще в доисторические времена, когда не начиналась каторга, и это казалось до такой степени давно, что даже сочинили легенду о «происхождении Сахалина», в которой имя этого
офицера тесно связано с геологическими переворотами: когда-то, в отдаленные времена, Сахалина не было вовсе, но вдруг, вследствие вулканических причин,
поднялась подводная скала выше уровня моря, и на ней сидели два существа — сивуч и штабс-капитан Шишмарев.
Когда Козельцов спросил фельдфебеля, чтец замолк, солдаты зашевелились, закашляли, засморкались, как всегда после сдержанного молчания; фельдфебель, застегиваясь,
поднялся около группы чтеца и, шагая через ноги и по ногам тех, которым некуда было убрать их, вышел к
офицеру.
Обозный
офицер, как будто пойманный на воровстве, весь покоробился, увидав гостя, и, собирая деньги, не
поднимаясь, поклонился.