Неточные совпадения
— Отпустите руку, пожалуйста, и стойте вольно. Я не корпусная крыса! — проговорил смеясь лейтенант и в
ответ не приложил руки к козырьку, а, по обычаю моряков, снял фуражку и раскланялся. —
Капитан только что был наверху. Он, верно, у себя в каюте! Идите туда! — любезно сказал моряк.
— И хоть бы что, — продолжал Бастрюков, — Егорка только приходил в большую отчаянность… Наконец, братцы вы мои, видит Барабанов, что нет с Кирюшкиным никакого сладу и что допорет он его до смерти, пожалуй, еще в
ответе будет, — адмирал у нас на эскадре законный человек был, — пошел к
капитану и докладывает: «Так мол, и так. Никак не могу я этого мерзавца исправить; дозвольте, говорит, по форме арестантом сделать, потому, говорит, совсем беспардонный человек»…
Минут за пять до восьми часов наверх вышел
капитан и, приветливо пожимая руки офицерам в
ответ на их поклоны, поднялся на мостик.
Капитан ни слова не сказал в
ответ.
И
капитан рассказал, как однажды в
ответ на дерзость Корнева он ответил такой же дерзостью и был уверен, что после этого вся карьера его кончена: Корнев отдаст молодого мичмана под суд и его, по меньшей мере, исключат из службы, а вместо этого Корнев первый извинился перед мичманом на шканцах в присутствии всех офицеров.
И, не дожидаясь
ответа, вполне уверенный, вероятно, что
ответ будет утвердительный, адмирал направился быстрой походкой к фронту офицеров и, снова сняв фуражку, сделал общий поклон.
Капитан называл фамилию каждого, и адмирал приветливо пожимал всякому руку. Поленова и Степана Ильича, с которыми раньше плавал, он приветствовал, как старых знакомых.
Пока поднимали
ответ,
капитан заметил...
Неточные совпадения
Я с трепетом ждал
ответа Грушницкого; холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после некоторого молчания он встал с своего места, протянул руку
капитану и сказал очень важно: «Хорошо, я согласен».
Японцы уехали с обещанием вечером привезти
ответ губернатора о месте. «Стало быть, о прежнем, то есть об отъезде, уже нет и речи», — сказали они, уезжая, и стали отирать себе рот, как будто стирая прежние слова. А мы начали толковать о предстоящих переменах в нашем плане. Я еще, до отъезда их, не утерпел и вышел на палубу.
Капитан распоряжался привязкой парусов. «Напрасно, — сказал я, — велите опять отвязывать, не пойдем».
— Пойдем,
капитан! — сказал он решительно и, не дожидаясь моего
ответа, быстро через заросли пошел на тропинку.
— Хорошо,
капитан, — сказал он мне в
ответ. — Тебе сам посмотри, а моя как ладно, так и ладно.
Впоследствии
капитан ознакомил нас с драматическими перипетиями этой борьбы. Надев роговые очки, подняв бумагу высоко кверху, он с чувством перечитывал ябеды Банькевича и свои
ответы…