Неточные совпадения
Володя спустился в кают-компанию и подошел к старшему офицеру, который сидел
на почетном
месте,
на диване,
на конце большого стола, по бокам которого
на привинченных скамейках сидели все офицеры корвета. По обеим сторонам кают-компании были каюты старшего офицера,
доктора, старшего штурмана и пяти вахтенных начальников. У стены, против стола, стояло пианино. Висячая большая лампа светила ярким веселым светом.
— Ну, едемте, Ашанин, — проговорил
доктор на следующий день. — Уж я оставил малайскую лодку. К чему беспокоить даром людей и брать с корвета шлюпку! — прибавил милейший
доктор, обычный спутник Ашанина при съездах
на берег, так как оба они любили осматривать посещаемые ими
места основательно, а не знакомиться с ними только по ресторанам да разным увеселительным
местам, как знакомились многие (если не большинство) из их товарищей.
Там же стояли капитан и старший штурманский офицер. Остальные офицеры стояли по своим
местам у мачт, которыми заведывали. Только
доктор, батюшка, оба механика и единственный «вольный», то есть штатский, мистер Кенеди, стояли себе «пассажирами»
на шканцах.
Неточные совпадения
В это время послышались еще шаги, толпа в сенях раздвинулась, и
на пороге появился священник с запасными дарами, седой старичок. За ним ходил полицейский, еще с улицы.
Доктор тотчас же уступил ему
место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил
доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и остался.
Не хотелось смотреть
на людей, было неприятно слышать их голоса, он заранее знал, что скажет мать, Варавка, нерешительный
доктор и вот этот желтолицый, фланелевый человек, сосед по
месту в вагоне, и грязный смазчик с длинным молотком в руке.
Доктор смотрел
на все вокруг унылым взглядом человека, который знакомится с
местом, где он должен жить против воли своей.
— Просто надо приподнять его! — встал Версилов; двинулся и
доктор, вскочила и Татьяна Павловна, но они не успели и подойти, как Макар Иванович, изо всех сил опершись
на костыль, вдруг приподнялся и с радостным торжеством стал
на месте, озираясь кругом.
Чрез полчаса стол опустошен был до основания. Вино было старый фронтиньяк, отличное. «Что это, — ворчал барон, — даже ни цыпленка! Охота таскаться по этаким
местам!» Мы распрощались с гостеприимными, молчаливыми хозяевами и с смеющимся
доктором. «Я надеюсь с вами увидеться, — кричал
доктор, — если не
на возвратном пути, так я приеду в Саймонстоун: там у меня служит брат, мы вместе поедем
на самый мыс смотреть соль в горах, которая там открылась».