Неточные совпадения
То же самое
происходило и с лакомством. Зимой нам давали полакомиться очень редко, но летом ягод и фруктов было такое изобилие,
что и детей ежедневно оделяли ими. Обыкновенно, для вида, всех вообще оделяли поровну, но любимчикам клали особо в потаенное место двойную порцию фруктов и ягод, и, конечно, посвежее,
чем постылым.
Происходило шушуканье между матушкой и любимчиками, и постылые легко догадывались,
что их настигла обида…
Что касается до нас, то мы знакомились с природою случайно и урывками — только во время переездов на долгих в Москву или из одного имения в другое. Остальное время все кругом нас было темно и безмолвно. Ни о какой охоте никто и понятия не имел, даже ружья, кажется, в целом доме не было. Раза два-три в год матушка позволяла себе нечто вроде partie de plaisir [пикник (фр.).] и отправлялась всей семьей в лес по грибы или в соседнюю деревню, где был большой пруд, и
происходила ловля карасей.
Я помню,
что, когда уехали последние старшие дети, отъезд этот произвел на меня гнетущее впечатление. Дом вдруг словно помертвел. Прежде хоть плач слышался, а иногда и детская возня; мелькали детские лица,
происходили судбища, расправы — и вдруг все разом опустело, замолчало и,
что еще хуже, наполнилось какими-то таинственными шепотами. Даже для обеда не раздвигали стола, потому
что собиралось всего пять человек: отец, мать, две тетки и я.
Таким образом я мало-помалу узнал подробности церковнослужительского быта того времени. Как обучались в семинариях, как доставались священнические и дьяконские места, как
происходило посвящение в попы,
что представлял собой благочинный, духовное правление, консистория и т. д.
На одном из подобных собеседований нас застала однажды матушка и порядочно-таки рассердилась на отца Василия. Но когда последний объяснил,
что я уж почти всю науку
произошел, а вслед за тем неожиданно предложил, не угодно ли, мол, по-латыни немножко барчука подучить, то гнев ее смягчился.
Цель их пребывания на балконе двоякая. Во-первых, их распустили сегодня раньше обыкновенного, потому
что завтра, 6 августа, главный престольный праздник в нашей церкви и накануне будут служить в доме особенно торжественную всенощную. В шесть часов из церкви, при колокольном звоне, понесут в дом местные образа, и хотя до этой минуты еще далеко, но детские сердца нетерпеливы, и детям уже кажется,
что около церкви
происходит какое-то приготовительное движение.
Наконец карета у крыльца. Тетеньки вылезают из нее и кланяются отцу, касаясь рукой до земли, а отец в это время крестит их; потом они ловят его руку, а он ловит их руки, так
что никакого целования из этого взаимного ловления не выходит, а
происходит клеванье носами, которое кажется нам, детям, очень смешным. Потом тетеньки целуют всех нас и торопливо суют нам в руки по прянику.
Происходит обряд целования, который заключается в том,
что обе стороны в молчании прикладываются друг к другу щеками.
Дети опять скучились на балконе и на этот раз убеждаются,
что около церкви действительно
происходит движение.
А тетенька Марья Порфирьевна, не понимая,
что в доме
произошло нечто весьма серьезное, хохотала и дразнилась...
Присутствие матушки приводило их в оцепенение, и
что бы ни говорилось за столом, какие бы ни
происходили бурные сцены, они ни одним движением не выказывали,
что принимают в происходящем какое-нибудь участие. Молча садились они за обед, молча подходили после обеда к отцу и к матушке и отправлялись наверх, чтоб не сходить оттуда до завтрашнего обеда.
Старик, в свою очередь, замахнулся на меня, и кто знает,
что бы тут
произошло, если бы Алемпий не вступился за меня.
Здесь, я полагаю, будет уместно рассказать тетенькину историю, чтобы объяснить те загадочности, которыми полна была ее жизнь. Причем не лишним считаю напомнить,
что все описываемое ниже
происходило еще в первой четверти нынешнего столетия, даже почти в самом начале его.
Правда,
что подобные разделы большею частью
происходили в оброчных имениях, в которых для помещика было безразлично, как и где устроилась та или другая платежная единица; но случалось,
что такая же путаница допускалась и в имениях издельных, в особенности при выделе седьмых и четырнадцатых частей.
Скорее, впрочем, склоняюсь в пользу последнего предположения, потому
что не помню, чтоб во мне
происходило в то время какое-нибудь душевное движение.
Я помню,
что когда умерла старая дедушкина «краля», то в нашем доме
произошла целая революция.
За обедом дедушка сидит в кресле возле хозяйки. Матушка сама кладет ему на тарелку лучший кусок и затем выбирает такой же кусок и откладывает к сторонке, делая глазами движение, означающее,
что этот кусок заповедный и предназначается Настасье.
Происходит общий разговор, в котором принимает участие и отец.
Но иногда случается,
что, вследствие этой поспешности, приходится отказать интересному кавалеру; тогда
происходят сцены раскаянья,
что слишком рано поспешили закрыть утро.
Обед проходит молчаливо. Даже отец начинает догадываться,
что в доме
происходит что-то неладное.
Само собой разумеется,
что подобное критическое отношение выражалось более нежели робко, но и его было достаточно, чтобы внушить господам,
что мозги хамов все-таки не вполне забиты и
что в них
происходит какая-то работа.
С этими словами она выбежала из девичьей и нажаловалась матушке.
Произошел целый погром. Матушка требовала, чтоб Аннушку немедленно услали в Уголок, и даже грозилась отправить туда же самих тетенек-сестриц. Но благодаря вмешательству отца дело кончилось криком и угрозами. Он тоже не похвалил Аннушку, но ограничился тем,
что поставил ее в столовой во время обеда на колени. Сверх того, целый месяц ее «за наказание» не пускали в девичью и носили пищу наверх.
Я не говорю, чтобы Струнников воспользовался чем-нибудь от всех этих снабжений, но на глазах у него
происходило самое наглое воровство, в котором принимал деятельное участие и Синегубов, а он между тем считался главным распорядителем дела. Воры действовали так нагло,
что чуть не в глаза называли его колпаком (в нынешнее время сказали бы,
что он стоит не на высоте своего призвания). Ему, впрочем, и самому нередко казалось,
что кругом
происходит что-то неладное.
13-го декабря, сейчас после обедни, в доме именинника
происходит сущее светопреставление. Гости наезжают одни за другими; женской и мужской прислуги набирается столько,
что большую часть ее отсылают в застольную; экипажи и лошади тоже, за недостатком места, размещаются в деревне по крестьянским дворам.
После обедни я подошел к ним и удивился перемене, которая
произошла в Арсении Потапыче в каких-нибудь два-три года. Правая нога почти совсем отнялась, так
что Филанида Протасьевна вынуждена была беспрестанно поддерживать его за локоть; язык заплетался, глаза смотрели мутно, слух притупился. Несмотря на то,
что день только
что начался, от него уж слышался запах водки.
— Нет, я желал бы знать,
что в вас
происходит, когда вы, задумавшись, сидите одни.
—
Чему же во мне
происходить?..
Тем не менее домашняя неурядица была настолько невыносима,
что Валентин Осипович, чтоб не быть ее свидетелем, на целые дни исчезал к родным. Старики Бурмакины тоже догадались,
что в доме сына
происходят нелады, и даже воздерживались отпускать в Веригино своих дочерей. Но, не одобряя поведения Милочки, они в то же время не оправдывали и Валентина.
Происходя из духовного звания, она хоть и смутно, но понимала,
что мальчикам без «науки» не прожить.
А в зале, где разместили на ночь подростков, они повскакали с разостланных на полу пуховиков и в одних рубашках, с криком и хохотом, перебегают из конца в конец по неровной поверхности, образуемой подушками и перинами, на каждом шагу спотыкаясь и падая. При этом
происходит словесная перестрелка, настолько нецеломудренная,
что девушки, стоящие у рукомойников, беспрестанно покрикивают...