Неточные совпадения
Хотя
в нашем
доме было достаточно комнат, больших, светлых и
с обильным содержанием воздуха, но это были комнаты парадные;
дети же постоянно теснились: днем —
в небольшой классной комнате, а ночью —
в общей детской, тоже маленькой,
с низким потолком и
в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
Ходили к обедне аккуратно каждое воскресенье, а накануне больших праздников служили
в доме всенощные и молебны
с водосвятием, причем строго следили, чтобы
дети усердно крестились и клали земные поклоны.
Отец не сидел безвыходно
в кабинете, но бродил по
дому, толковал со старостой,
с ключницей,
с поваром, словом сказать, распоряжался; тетеньки-сестрицы сходили к вечернему чаю вниз и часов до десяти беседовали
с отцом;
дети резвились и бегали по зале;
в девичьей затевались песни, сначала робко, потом громче и громче; даже у ключницы Акулины лай стихал
в груди.
С тех пор малиновецкая девичья сделалась ареною тайных вожделений и сомнительного свойства историй, совершенно непригодных
в доме,
в котором было много
детей.
Дом был обширный, но построенный на старинный лад и обезображенный множеством пристроек, которые совсем были не нужны, потому что владелец жил
в нем сам-друг
с женой и
детей не имел.
Конечно, Золотухина и на этот раз вынуждена была промолчать, но она кровно обиделась, не столько, впрочем, за себя, сколько за
детей. И к чести ее следует сказать, что
с тех пор нога ее не бывала
в предводительском
доме.
Нас,
детей Затрапезных, сверстники недолюбливают. Быстрое обогащение матушки вызвало зависть
в соседях. Старшие, конечно, остерегаются высказывать это чувство, но
дети не чинятся. Они пристают к нам
с самыми ехидными вопросами, сюжетом для которых служит скопидомство матушки и та приниженная роль, которую играет
в доме отец.
В особенности неприятна
в этом отношении Сашенька Пустотелова, шустрая девочка, которую все боятся за ее злой язык.
Неточные совпадения
Когда она родила, уже разведясь
с мужем, первого
ребенка,
ребенок этот тотчас же умер, и родные г-жи Шталь, зная ее чувствительность и боясь, чтоб это известие не убило ее, подменили ей
ребенка, взяв родившуюся
в ту же ночь и
в том же
доме в Петербурге дочь придворного повара.
В то время как Степан Аркадьич приехал
в Петербург для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе
в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из
дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах, Долли
с детьми переехала
в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла
в постель. Ей всею душой было жалко Анну
в то время, как она говорила
с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о
доме и
детях с особенною, новою для нее прелестью,
в каком-то новом сиянии возникали
в ее воображении. Этот ее мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
— Мы
с ним большие друзья. Я очень хорошо знаю его. Прошлую зиму, вскоре после того… как вы у нас были, — сказала она
с виноватою и вместе доверчивою улыбкой, у Долли
дети все были
в скарлатине, и он зашел к ней как-то. И можете себе представить, — говорила она шопотом. — ему так жалко стало ее, что он остался и стал помогать ей ходить за
детьми. Да; и три недели прожил у них
в доме и как нянька ходил за
детьми.
Целый день этот Левин, разговаривая
с приказчиком и мужиками и
дома разговаривая
с женою,
с Долли,
с детьми ее,
с тестем, думал об одном и одном, что занимало его
в это время помимо хозяйственных забот, и во всем искал отношения к своему вопросу: «что же я такое? и где я? и зачем я здесь?»