Таким образом прошел целый год, в продолжение которого я всех поражал своими успехами. Но не были ли эти успехи только кажущимися — это еще вопрос. Настоящего руководителя у меня не было, системы в усвоении знаний — тоже. В этом последнем отношении, как я сейчас упомянул, вместо всякой системы, у меня
была программа для поступления в пансион. Матушка дала мне ее, сказав...
Неточные совпадения
Матушка видела мою ретивость и радовалась. В голове ее зрела коварная мысль, что я и без посторонней помощи, руководствуясь только
программой, сумею приготовить себя, года в два, к одному из средних классов пансиона. И мысль, что я одиниз всех детей почти ничего не
буду стоить подготовкою, даже сделала ее нежною.
Это
была программа поучения, которую хотел сказать и сказал на другой день Савелий пред всеми собранными им во храме чиновниками, закончив таким сказанием не только свою проповедь, но и все свое служение церкви.
Если бы жизнь отдельного человека при переходе от одного возраста к другому была бы вполне известна ему, ему незачем бы было жить. То же и с жизнью человечества: если бы у него
была программа той жизни, которая ожидает его при вступлении в новый возраст его, то это было бы самым верным признаком того, что оно не живет, не движется, а толчется на месте.
Неточные совпадения
Алексей Александрович долго возился с ними, написал им
программу, из которой они не должны
были выходить, и, отпустив их, написал письма в Петербург для направления депутации.
Программа нынешнего обеда ему очень понравилась:
будут окуни живые, спаржа и la pièce de résistance [главное блюдо] — чудесный, но простой ростбиф и сообразные вины: это из еды и питья.
— Мы — последний резерв страны, — сказал он, и ему не возражали. Все эти люди желали встать над действительностью, почти все они
были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и
программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции».
— Пустые — хотел ты сказать. Да, но вот эти люди — Орехова, Ногайцев — делают погоду. Именно потому, что — пустые, они с необыкновенной быстротой вмещают в себя все новое: идеи,
программы, слухи, анекдоты, сплетни. Убеждены, что «сеют разумное, доброе, вечное». Если потребуется, они завтра
будут оспаривать радости и печали, которые утверждают сегодня…
Среди них немалое количество неврастеников, они читали Фрейда и, убежденные, что уже «познали себя», особенно крепко
были уверены в своей исключительности. Все эти люди желали встать над действительностью, почти все они
были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и
программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции». Социальная самооценка этих людей
была выражена Алябьевым.