Дайте успокоиться этим волнениям; пусть мечты улягутся, пусть ум оцепенеет совсем,
сердце окаменеет, глаза отвыкнут от слез, губы от улыбки — и тогда, через год, через два, я приду к вам совсем готовый на всякое испытание; тогда не пробудите, как ни старайтесь, а теперь…
Молодость сотворила чудо забвения; она не дала
сердцу окаменеть, не дала сразу развиться в нем начаткам ненависти, а, напротив, опьянила его жаждой жизни.
Друзья и братья! Русь святая гибнет! // Друзья и братья! Православной вере, // В которой мы родились и крестились, // Конечная погибель предстоит. // Святители, молитвенники наши, // О помощи взывают, молят слезно. // Вы слышали их слезное прошенье! // Поможем, братья, родине святой! // Что ж! Разве в нас
сердца окаменели? // Не все ль мы дети матери одной? // Не все ль мы братья от одной купели?
Душа святая! О тебе нет речи! // Твои достатки и тебя мы знаем. // Ты все отдашь, и я отдам, и он, — // Все будет мало. С чем тут приниматься! // И только что обидим мы без пользы // Самих себя, а делу не поможем. // Кто нас послушает! В бедах и в горе //
Сердца окаменели. О себе // Печется каждый, ближних забывая.
«Неужели, говорит, твое развращенное
сердце окаменело и для страха перед господом, судьей грозным, во громах и славе царствующим?
Неточные совпадения
Дай оглянусь. Простите ж, сени, // Где дни мои текли в глуши, // Исполнены страстей и лени // И снов задумчивой души. // А ты, младое вдохновенье, // Волнуй мое воображенье, // Дремоту
сердца оживляй, // В мой угол чаще прилетай, // Не дай остыть душе поэта, // Ожесточиться, очерстветь // И наконец
окаменеть // В мертвящем упоенье света, // В сем омуте, где с вами я // Купаюсь, милые друзья!
Она вдруг перестала вырываться, оставила ему свою руку, которую он продолжал держать, и с бьющимся
сердцем и напряженным любопытством послушно
окаменела на месте.
Алеша больно почувствовал, что за ночь бойцы собрались с новыми силами, а
сердце их с наступившим днем опять
окаменело: «Отец раздражен и зол, он выдумал что-то и стал на том; а что Дмитрий?
Сердце у меня словно
окаменело и голова тоже — и весь я отяжелел.
Сердце во мне злобно приподнялось и
окаменело; я до самой ночи не раздвинул бровей и не разжал губ, и то и дело похаживал взад и вперед, стискивая рукою в кармане разогревшийся нож и заранее приготовляясь к чему-то страшному.