Неточные совпадения
Этот
страшный вопрос повторялся в течение
дня беспрерывно. По-видимому, несчастная даже в самые тяжелые минуты не забывала
о дочери, и мысль, что единственное и страстно любимое детище обязывается жить с срамной и пьяной матерью, удвоивала ее страдания. В трезвые промежутки она не раз настаивала, чтобы дочь, на время запоя, уходила к соседям, но последняя не соглашалась.
Соседки расходились, и в сердце пьяницы поселялась робкая надежда. Давно, признаться, она уж начала мечтать
о Михаиле Золотухине — вот бы настоящий для Клавденьки муж! — да посмотрит, посмотрит на дочку, вспомнит
о покойном муже, да и задумается. Что, ежели в самом
деле отец свой
страшный недуг дочери передал? что, если она умрет? Куда она тогда с своей пьяной головой денется? неужто хоть одну минуту такое несчастье переживет?!
Неточные совпадения
Алексей Александрович думал и говорил, что ни в какой год у него не было столько служебного
дела, как в нынешний; но он не сознавал того, что он сам выдумывал себе в нынешнем году
дела, что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене и семье и мысли
о них и которые делались тем
страшнее, чем дольше они там лежали.
И так же как прежде, занятиями
днем и морфином по ночам она могла заглушать
страшные мысли
о том, что будет, если он разлюбит ее.
Ее тревожит сновиденье. // Не зная, как его понять, // Мечтанья
страшного значенье // Татьяна хочет отыскать. // Татьяна в оглавленье кратком // Находит азбучным порядком // Слова: бор, буря, ведьма, ель, // Еж, мрак, мосток, медведь, метель // И прочая. Ее сомнений // Мартын Задека не решит; // Но сон зловещий ей сулит // Печальных много приключений. //
Дней несколько она потом // Всё беспокоилась
о том.
До вечера носило Меннерса; разбитый сотрясениями
о борта и
дно лодки, за время
страшной борьбы с свирепостью волн, грозивших, не уставая, выбросить в море обезумевшего лавочника, он был подобран пароходом «Лукреция», шедшим в Кассет.
Ах, как я любила… Я до обожания любила этот романс, Полечка!.. знаешь, твой отец… еще женихом певал…
О,
дни!.. Вот бы, вот бы нам спеть! Ну как же, как же… вот я и забыла… да напомните же, как же? — Она была в чрезвычайном волнении и усиливалась приподняться. Наконец,
страшным, хриплым, надрывающимся голосом она начала, вскрикивая и задыхаясь на каждом слове, с видом какого-то возраставшего испуга: