Цитаты со словом «вешу»

Область
поиска
Область
поиска
Брак этот был неровен во всех отношениях.
О матери моей все соседи в один голос говорили, что Бог послал в ней Василию Порфирычу не жену, а клад.
Главным образом я предпринял мой труд для того, чтоб восстановить характеристические черты так называемого доброго старого времени, память о котором, благодаря резкой черте, проведенной упразднением крепостного права, все больше и больше сглаживается.
Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою — к ним, в тесном смысле, и прилагался этот термин, — но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным.
Во все стороны от нашей усадьбы было разбросано достаточное количество дворянских гнезд, и в некоторых из них, отдельными подгнездками, ютилось по несколько помещичьих семей.
На все это требовались ежели не деньги, то даровой припас.
Всякий сколько-нибудь предусмотрительный помещик-абориген захватил столько земли, что не в состоянии был ее обработать всю, несмотря на крайнюю растяжимость крепостного труда.
По вечерам над болотами поднимался густой туман, который всю окрестность окутывал сизою, клубящеюся пеленой. Однако ж на вредное влияние болотных испарений, в гигиеническом отношении, никто не жаловался, да и вообще, сколько мне помнится, повальные болезни в нашем краю составляли редкое исключение.
Помню только больших кряковных уток, которыми от времени до времени, чуть не задаром, оделял всю округу единственный в этой местности ружейный охотник, экономический крестьянин Лука.
Дома почти у всех были одного типа: одноэтажные, продолговатые, на манер длинных комодов; ни стены, ни крыши не красились, окна имели старинную форму, при которой нижние рамы поднимались вверх и подпирались подставками.
Разумеется, у помещиков более зажиточных (между прочим, и у нас) усадьбы были обширнее, но общий тип для всех существовал один и тот же.
И всем этим выродившийся аристократ пользовался сам-друг с второстепенной французской актрисой, Селиной Архиповной Бульмиш, которая особенных талантов по драматической части не предъявила, по зато безошибочно могла отличить la grande cochonnerie от la petite cochonnerie.
И на деньги были чивы, за все платили без торга; принесут им лукошко ягод или грибов, спросят двугривенный — слова не скажут, отдадут, точно двугривенный и не деньги.
Так как в то время существовала мода подстригать деревья (мода эта проникла в Пошехонье… из Версаля!), то тени в саду почти не существовало, и весь он раскинулся на солнечном припеке, так что и гулять в нем охоты не было.
Даже в парадных комнатах все столы были нагружены ворохами ягод, вокруг которых сидели группами сенные девушки, чистили, отбирали ягоду по сортам, и едва успевали справиться с одной грудой, как на смену ей появлялась другая.
Благодаря ей хоть целая гора съедобного материала лежит перед глазами человека, а все ему кажется мало.
И вот, когда все было наварено, насолено, настояно и наквашено, когда вдобавок к летнему запасу присоединялся запас мороженой домашней птицы, когда болота застывали и устанавливался санный путь — тогда начиналось пошехонское раздолье, то раздолье, о котором нынче знают только по устным преданиям и рассказам.
Родился я, судя по рассказам, самым обыкновенным пошехонским образом. В то время барыни наши (по-нынешнему, представительницы правящих классов) не ездили, в предвидении родов, ни в столицы, ни даже в губернские города, а довольствовались местными, подручными средствами. При помощи этих средств увидели свет все мои братья и сестры; не составил исключения и я.
В этом состоял весь ее родовспомогательный снаряд, ежели не считать усердия, опытности и «легкой руки».
А именно: все время, покуда она жила в доме (иногда месяца два-три), ее кормили и поили за барским столом; кровать ее ставили в той же комнате, где спала роженица, и, следовательно, ее кровью питали приписанных к этой комнате клопов; затем, по благополучном разрешении, ей уплачивали деньгами десять рублей на ассигнации и посылали зимой в ее городской дом воз или два разной провизии, разумеется, со всячинкой.
И не на меня одного она производила приятное впечатление, а на всех восемь наших девушек — по числу матушкиных родов — бывших у нее в услужении.
Все они отзывались об ней с восторгом и возвращались тучные (одна даже с приплодом).
Называла она всех именами ласкательными, а не ругательными и никогда ни на кого господам не пожаловалась.
Портным ремеслом занимался и хорошие деньги зарабатывал, а в дом копеечки щербатой никогда не принес — всё в кабак.
Были у нас и дети, да так и перемерли ангельские душеньки, и всё не настоящей смертью, а либо с лавки свалится, либо кипятком себя ошпарит.
Мое дело такое, что все в уезде да в уезде, а муж — день в кабаке, ночь — либо в канаве, либо на съезжей.
Вообще весь наш домашний обиход стоял на вполне реальной почве, и сказочный элемент отсутствовал в нем.
Последнее представлялось высшим жизненным идеалом, так как все в доме говорили о генералах, даже об отставных, не только с почтением, но и с боязнью.
Я помню, однажды отец получил от предводителя письмо с приглашением на выборы, и на конверте было написано: «его превосходительству» (отец в молодости служил в Петербурге и дослужился до коллежского советника, но многие из его бывших товарищей пошли далеко и занимали видные места). Догадкам и удивлению конца не было. Отец с неделю носил конверт в кармане и всем показывал.
Все они бесчеловечно дрались, а Марью Андреевну (дочь московского немца-сапожника) даже строгая наша мать называла фурией.
Так что во все время ее пребывания уши у детей постоянно бывали покрыты болячками.
Очень возможно, что, вследствие таких бессмысленных гигиенических условий, все мы впоследствии оказались хилыми, болезненными и не особенно устойчивыми в борьбе с жизненными случайностями.
Детские комнаты, как я уже сейчас упомянул, были переполнены насекомыми и нередко оставались по нескольку дней неметенными, потому что ничей глаз туда не заглядывал; одежда на детях была плохая и чаще всего перешивалась из разного старья или переходила от старших к младшим; белье переменялось редко.
Всегда казалось мало, и всего было жаль.
«Ты думаешь, как состояния-то наживаются?» — эта фраза раздавалась во всех углах с утра до вечера, оживляла все сердца, давала тон и содержание всему обиходу.
Это было своего рода исповедание веры, которому все безусловно подчинялись.
Я еще помню месячину; но так как этот способ продовольствия считался менее выгодным, то с течением времени он был в нашем доме окончательно упразднен, и все дворовые были поверстаны в застольную.
Обыкновенно в таких случаях отцу оставлялась сторублевая ассигнация на все про все, а затем призывался церковный староста, которому наказывалось, чтобы в случае ежели оставленных барину денег будет недостаточно, то давать ему заимообразно из церковных сумм.
Отец не был жаден, но, желая угодить матушке, старался из всех сил сохранить доверенную ему ассигнацию в целости.
Дети в нашей семье (впрочем, тут я разумею, по преимуществу, матушку, которая давала тон всему семейству) разделялись на две категории: на любимых и постылых, и так как высшее счастие жизни полагалось в еде, то и преимущества любимых над постылыми проявлялись главным образом за обедом.
Вообще весь процесс насыщения сопровождался тоскливыми заглядываниями в тарелки любимчиков и очень часто разрешался долго сдерживаемыми слезами. А за слезами неизбежно следовали шлепки по затылку, приказания продолжать обед стоя, лишение блюда, и непременно любимого, и т. д.
То же самое происходило и с лакомством. Зимой нам давали полакомиться очень редко, но летом ягод и фруктов было такое изобилие, что и детей ежедневно оделяли ими. Обыкновенно, для вида, всех вообще оделяли поровну, но любимчикам клали особо в потаенное место двойную порцию фруктов и ягод, и, конечно, посвежее, чем постылым. Происходило шушуканье между матушкой и любимчиками, и постылые легко догадывались, что их настигла обида…
Да, мне и теперь становится неловко, когда я вспоминаю об этих дележах, тем больше, что разделение на любимых и постылых не остановилось на рубеже детства, но прошло впоследствии через всю жизнь и отразилось в очень существенных несправедливостях…
Я не отрицаю, впрочем, что встречалась и тогда другого рода действительность, мягкая и даже сочувственная. Я и ее впоследствии не обойду. В настоящем «житии» найдется место для всего разнообразия стихий и фактов, из которых составлялся порядок вещей, называемый «стариною».
Вообще весь тон воспитательной обстановки был необыкновенно суровый и, что всего хуже, в высшей степени низменный. Но нравственно-педагогический элемент был даже ниже физического. Начну с взаимных отношений родителей.
В особенности донимали ее на первых порах золовки, которые все жили неподалеку от отцовской родовой усадьбы и которые встретили молодую хозяйку в высшей степени враждебно.
А так как все они были «чудихи», то приставания их имели удивительно нелепые и досадные формы.
Все притихало: люди ходили на цыпочках; дети опускали глаза в тарелки; одни гувернантки не смущались.
Скажу больше: мы только по имени были детьми наших родителей, и сердца наши оставались вполне равнодушными ко всему, что касалось их взаимных отношений.
Все для них вот, для любимчиков этих, для Гришки да для Надьки! — отзывался другой постылый.
 

Цитаты из русской классики со словом «вешу»

Смотреть все цитаты из русской классики со словом «вешу»

Предложения со словом «весить»

Предложения со словом «вешить»

Значение слова «вешу»

Афоризмы русских писателей со словом «весить»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «вешу»

ве́шу, ве́сишь. Наст. вр. от весить.

Все значения слова «вешу»

Предложения со словом «весить»

  • Я же сегодня почти весь день провела с шумной ребятнёй, каким-то чудом умудрившись никого из них не потерять в лесу.

  • Кажется, для него в тот день весь мир стал безразличен, в том числе и женщины.

  • Нас отпустили в отпуск, и вечером весь город был чудно иллюминован.

  • (все предложения)

Предложения со словом «вешить»

  • Если в земном весе я вешу центнер и тащу на себе, допустим, тридцать ка-гэ, то какую ношу влачу здесь, при лишних двадцати двух процентах тяжести?

  • – Посмотрите на меня, во мне всего метр сорок девять! Я вешу пятьдесят кило! Никто и не заметит, внутри я или снаружи, – настаивал мужчина.

  • По словам ветеринара, я вешу сорок три килограмма – слишком много для собаки моей породы.

  • (все предложения)

Синонимы к слову «весить»

Синонимы к слову «вешить»

Ассоциации к слову «весить»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я