Как я уже сказал выше, мне пришлось поместиться в одном спальном отделении с бесшабашными советниками. Натурально, мы некоторое время дичились друг друга. Старики вполголоса переговаривались между собой и, тихо воркуя, сквернословили. Оба были недовольны, оба ссылались на графа Михаила Николаевича и на графа Алексея Андреича, оба сетовали не то на
произвол власти, не то на умаление ее — не поймешь, на что именно. Но что меня всего больше огорчило — оба искали спасения… в конституции!!
Неточные совпадения
«Народы страдают, — говорит он, — от
произвола, жестокости и насилий светской
власти; нужно противодействие этой
власти.
Исторические лица 1612 года были в вашей
власти, вы могли выставлять их по
произволу; исторические лица 1812 года вам не дадутся.
В тот же день, узнав, что Ермил находится еще на деревне и только на другое утро рано препровождается в город для исполнения известных законных формальностей, которые, имея целью ограничить
произвол помещиков, служили только источником добавочных доходов для предержащих
властей, — в тот же день я отыскал его и, за неимением собственных денег, вручил ему узелок, в который увязал два носовых платка, пару стоптанных башмаков, гребенку, старую ночную рубашку и совсем новенький шелковый галстук.
Как ярко проглядывает здесь старинный
произвол помещичьей
власти, не имеющей в виду ничего, кроме собственного обогащения!
Конгресс уполномочивает объявить войну. Мои представители уполномочивают делать это злодеяние от моего имени и по своему
произволу. Они имеют
власть обратить целую нацию в безбожных убийц и разбойников, они имеют
власть объявлять справедливыми и правыми все эти ужасы, они имеют право дозволять совершение всех преступлений, и всё это на основании моего уполномочия.