Неточные совпадения
Могло ли бы, например, состояться призвание варягов, если бы"errare"своевременно
не повредило восточную римскую империю и через то
не заставило бы ее околоточных смотреть на этот
факт сквозь пальцы?
Я недостаточно подробно знаком с памятниками нашей старины, но очень хорошо помню, как покойный папенька говаривал, что в его время было в ходу правило: доносчику — первый кнут. Знаю также, что и в позднейшее время существовал закон, по которому лицо, утруждавшее начальство по первым двум пунктам, прежде всего сажали в тюрьму и держали там до тех пор, пока оно
не представит ясных доказательств, что написанное в его доносе есть
факт действительный, а
не плод злопыхательной фантазии.
Во-вторых, барон Ферфлюхтер, который ни на что особенно
не сетует, а только излагает
факты.
Признаюсь, у меня даже голос дрогнул при мысли, что все эти
факты прошли у нас перед глазами, что они возникли и осуществились без малейшего участия земства, единственно по манию волшебника-станового — и ничего-то мы своевременно
не заметили!
Я знаю также, что современная действительность почти сплошь соткана из такого рода
фактов, по поводу которых и помыслить нельзя, полезны они или
не полезны, а именно только, опасны или малоопасны (и притом с какой-то непосредственной, чисто личной точки зрения).
Жить так,хлопать себя по ляжкам, довольствоваться разрозненными
фактами и
не видеть надобности в выводах (или трусить таковых) — вот истинная норма современной жизни.
— Просто, как есть. По улице мостовой шла девица за водой — довольно с меня. Вот я нынче старческие мемуары в наших исторических журналах почитываю.
Факты — так себе, ничего, а чуть только старичок начнет выводы выводить — хоть святых вон понеси. Глупо, недомысленно, по-детски. Поэтому я и думаю, что нам, вероятно, на этом поприще
не судьба.
Во всяком случае, милая тетенька, и вы
не спрашивайте, с какой стати я историю о школьном карцере рассказал. Рассказал — и будет с вас. Ведь если бы я даже на домогательства ваши ответил:"тетенька! нередко мы вспоминаем
факты из далекого прошлого, которые, по-видимому, никакого отношения к настоящему
не имеют, а между тем…" — разве бы вы больше из этого объяснения узнали? Так уж лучше я просто ничего
не скажу!
И только тогда успокоиваюсь, когда неопровержимыми
фактами успеваю доказать себе, что ничьего мяса я
не съел.
Как ни странным покажется переход от Ноздрева к литературе вообще, но, делать нечего, приходится примириться с этим. Перо краснеет, возвещая, что Ноздрев вторгся в литературу и, по-видимому, расположился внедриться в ней, но это осязательный
факт, и никакое перо
не в силах опровергнуть его.
Не думайте, однако ж, что я пишу обвинительный акт против возникновения улицы и ее вторжения в литературу — напротив того, я отлично понимаю и неизбежность, и несомненную законность этого
факта.
Несомненно, что вторжение в литературу ноздревского элемента
не составляет для меня загадки, и я могу довольно обстоятельно объяснить себе, что в этом
факте ничего нет ни произвольного, ни неожиданного.
Часто случается мне получать письма от неизвестных лиц с изложением бесспорно интересных
фактов всякого рода неурядицы; однако ж я
не могу воспользоваться сообщаемыми
фактами по той простой причине, что в виде общих положений, иллюстрированных и подтвержденных, они уж
не раз были мной заявляемы.
Большая же или меньшая численность
фактов одного и того же пошиба ничего
не прибавляет к характеристике времени, ибо если характеристика эта достаточно определилась, то само собой разумеется, что иных
фактов в данное время
не может и быть.
Не далее как на днях мне пришлось быть в обществе, где рассказывались
факты, как раз соответствующие тому"принципу нравственности", в отрицании которого я обвиняюсь московскими фарисеями. И между прочим передавалась следующая история.
Право, что-то проклятое было в этой молодости: как будто она только затем и дана была, чтобы впоследствии, через десять лет, целым порядком
фактов напомнить нам о том, что металось перед нашими глазами и чего мы
не видели, что немолчно раздавалось у нас в ушах и чего мы
не слышали.
Неточные совпадения
Пускай рассказ летописца страдает недостатком ярких и осязательных
фактов, — это
не должно мешать нам признать, что Микаладзе был первый в ряду глуповских градоначальников, который установил драгоценнейший из всех административных прецедентов — прецедент кроткого и бесскверного славословия.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем
не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот
факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже
не невежеством, а излишеством просвещения.
Тем
не менее даже и по этим скудным
фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах.
К сожалению, летописцы
не предвидели страшного распространения этого зла в будущем, а потому,
не обращая должного внимания на происходившие перед ними
факты, заносили их в свои тетрадки с прискорбною краткостью.
Если
факты, до такой степени диковинные,
не возбуждают ни в ком недоверия, то можно ли удивляться превращению столь обыкновенному, как то, которое случилось с Грустиловым?