Неточные совпадения
И все-то нынче чего-то ищут; даже такие люди ищут, которым давным-давно во
всех инстанциях отказано. И только
на одном свои права и основывают: пора эти бредни бросить! Но что же они, милая тетенька, вместо бредней предлагают? А предлагают они, голубушка, благополучие России — только и
всего.
На днях я зашел в курятную лавку и в
одну минуту самым простым способом
всем тамошним"молодцам"бальзам доверия в сердца пролил."Почем, спрашиваю, пару рябчиков продаете?" — Рубль двадцать, господин! — Тогда, махнув в воздухе тросточкой, как делают
все благонамеренные люди, когда желают, чтобы, по щучьему велению, двугривенный превратился в полуимпериал, я воскликнул:"Истинно говорю вам: не успеет курица яйцо снести, как эта самая пара рябчиков будет только сорок копеек стоить!"
Таким образом, оказывается, что «внушать доверие» значит перемещать центр «бредней» из
одной среды (уже избредившейся) в другую (еще не искушенную бредом). Например, мы с вами обязываемся воздерживаться от бредней, а Корела пусть бредит. Мы с вами пусть не надеемся
на сложение недоимок, а Корела — пусть надеется. И
все тогда будет хорошо, и мы еще поживем. Да и как еще поживем-то, милая тетенька!
Но согласитесь, что ежели
на каждой российской сосне сидит по вороне, которые
все в
один голос кричат: посрамлены основы! потрясены! — то какую же цену может иметь мнение человека, положим, благонамеренного, но затерянного в толпе?
В молодости за нами наблюдали, чтоб мы не предавались вредной праздности, но находились
на государственной службе, так что
все усилия наши были направлены к тому, чтоб в
одном лице совместить и человека и чиновника.
И все-таки рано или поздно, а придется"бросить". Ибо жизненная машина так премудро устроена, что если не"бросишь"motu proprio [по собственному побуждению (лат.)], то
все равно обстоятельства тебя к
одному знаменателю приведут. А в практическом отношении разве не одинаково, отчего ты кувыркаешься: оттого ли, что душа в тебе играет, или оттого, что кошки
на сердце скребут? Говорят, будто в сих случаях самое лучшее — помереть. Но разве это разрешение?
В былое время только
один хлев
на всю литературу полагался, а нынче их считают десятками.
"Расплюев! — говорю я ему, — да вы вспомните, что у вас
на лице нет ни
одного места,
на котором бы следов человеческой пятерни не осталось!"А он в ответ:"Это, говорит, прежде было, а с тех пор я исправился!"И что же! представьте себе, я же должен был от него во
все лопатки удирать, потому что ведь он малый серьезный: того гляди, и в участок пригласит!
Какой это производит эффект, можно судить по тому, что подле меня
один русский сведущий человек сидел, так он ногтями
всю бархатную обивку
на кресле ободрал и
все кричал: пошевеливай!
В
одно прекрасное утро вы выходите
на улицу и видите, что
все живущее съежилось.
Понятно, что
один вид Федосьюшки взбудоражил во мне
все дорогие воспоминания прошлого. До такой степени взбудоражил, что я не воздержался и
на всю улицу крикнул...
Но прежде
всего едет к Юнкеру и
на вчерашнюю выручку покупает"верные"бумаги, потому что не хочет потерять ни
одного дня процентов.
Земцы же, с своей стороны, сознались, что они действительно уклонились (
все только лудить да лудить — это хоть кого сбесит!!) от своей задачи, но теперь приносят повинную и ходатайствуют об
одном: чтобы, независимо от луженья, им разрешено было, преимущественно перед прочими уполномоченными
на сей предмет лицами, вопиять: страх врагам!
Сообразите
одно: целую массу Дракиных, оголтелых, голодных, ни
на что не способных, придется пропитать, обогреть и
всем удоволить.
Обычная удачливость мудрецов и
на этот раз сказалась во
всей силе, ибо им достаточно было
одной минуты общего увлечения, чтобы, в глазах публики, в несчетный раз проделать самый заурядный и
всем надоевший фокус.
Но припахивает или нет, а они явились. До них
одних своевременно дошел наш клич; они
одни с полной готовностью прислушались к нему и, разумеется, как люди бывалые, прежде
всего обратили внимание
на то, нельзя ли в произнесенном нами хорошем слове"интересные сюжетцы"сыскать?
— Такие это распостылые господа, — жаловался мне
на днях
один половой, —
всех гостей у нас распугали. Придет, станет посеред комнаты, жует бутерброд и
все в
одно место глядит… Ну, промежду гостей, известно, тревога: кто таков и по какой причине?
Одним только утешаюсь: лет через тридцать я
всю эту историю, во
всех подробностях,
на страницах"Русской старины"прочту. Я-то, впрочем, пожалуй, и не успею прочитать, так
все равно дети прочтут. Только любопытно, насколько они поймут ее и с какой точки зрения она интересовать их будет?
Одним словом, застигнутый нелепою паникой, я
все глубже и глубже погружался в пучину неопрятных мыслей и — очень может статься — дошел бы и до настоящего кошмара, если бы случайно не взглянул
на Стрекозу.
Так что и тут он не может не опасаться, что
один неудачный или неосторожный шаг — и
все его расчеты
на Анны вторыя будут скомпрометированы.
Вот,
одним словом, до чего дошло. Несколько уж лет сплошь я сижу в итальянской опере рядом с ложей, занимаемой
одним овошенным семейством. И какую разительную перемену вижу! Прежде, бывало, как антракт, сейчас приволокут бурак с свежей икрой; вынут из-за пазух ложки, сядут в кружок и хлебают. А нынче,
на все три-четыре антракта каждому члену семейства раздадут по
одному крымскому яблоку — веселись! Да и тут
все кругом завидуют, говорят: миллионщик!
Таких Лжедимитриев нынче, милая тетенька, очень много. Слоняются, постылые тушинцы, вторгаются в чужие квартиры, останавливают прохожих
на улицах и хвастают, хвастают без конца.
Один — табличку умножения знает; другой — утверждает, что Россия — шестая часть света, а третий без запинки разрешает задачу"летело стадо гусей".
Все это — права
на признательность отечества; но когда наступит время для признания этих прав удовлетворительными, чтобы стоять у кормила — этого я сказать не могу. Может быть, и скоро.
Первый толчок дал
один из батюшек, сказав, что"ныне настали времена покаянные",
на что другой батюшка отозвался, что давно очнуться пора, потому что"
все революции, и древние и новые, оттого происходили, что правительства
на вольные мысли сквозь пальцы смотрели".
Примеры этой трупной немощи изобилуют; примеры наглядные, для
всех вразумительные. Приведу здесь
один, наиболее нам близкий: так называемую потребность"содействия". Слово это у
всех на языке и повторяется
на все лады, так что, казалось бы, только явись это желанное"содействие", мы в ту же минуту сели бы и поехали. Но именно"содействие"-то и не является, а не является оно… как вы, однако ж, думаете, почему оно не является?
Говоря по совести, подобные субъекты составляют редкое, почти незаметное исключение, и я боюсь, милая тетенька, что и ваша жизнь, наравне с жизнью опомнившегося большинства, распалась
на две половины, из которых в
одной предъявляют свои права справедливость и стыд, а в другой
все еще чувствуется позыв к шалостям (не решаюсь употребить более резкое выражение) прошлого.
Неточные совпадения
Господа актеры особенно должны обратить внимание
на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение
на всех разом, вдруг.
Вся группа должна переменить положение в
один миг ока. Звук изумления должен вырваться у
всех женщин разом, как будто из
одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть
весь эффект.
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу
на службе; ни
один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что
весь свет готовы обворовать, поддевал
на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
И нарочно посмотрите
на детей: ни
одно из них не похоже
на Добчинского, но
все, даже девочка маленькая, как вылитый судья.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть
одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек
все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Анна Андреевна. Ну, скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я
на вас
одних полагалась, как
на порядочного человека:
все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
