Неточные совпадения
Правда,
что Наполеон III оставил по себе целое чужеядное племя Баттенбергов, в виде Наполеонидов, Орлеанов и проч. Все они бодрствуют и ищут глазами, всегда готовые броситься на добычу. Но история сумеет разобраться в этом наносном хламе и отыщет, где находится действительный центр тяжести жизни. Если же она и упомянет о хламе,
то для
того только, чтобы сказать: было время такой громадной душевной боли, когда всякий авантюрист овладевал человечеством без труда!
Правда,
что массы безмолвны, и мы знаем очень мало о
том внутреннем жизненном процессе, который совершается в них. Быть может,
что продлившееся их ярмо совсем не представлялось им мелочью; быть может, они выносили его далеко не так безучастно и тупо, как это кажется по наружности… Прекрасно; но ежели это так,
то каким же образом они не вымирали сейчас же, немедленно, как только сознание коснулось их? Одно сознание подобных мук должно убить, а они жили.
Нельзя не признать,
что в этом суждении есть известная доля
правды, и именно в
том,
что касается политических новшеств.
Слыхала она,
правда, анекдот про человека, который, выходя из дома, начинал с
того,
что кликал извозчика, упорно держась гривенника, покуда не доходил до места пешком, и таким образом составил себе целое состояние.
Это он-то довилялся! Он, который всегда, всем сердцем… куда прочие, туда и он! Но делать нечего, приходится выслушивать. Такой уж настал черед… «ихний»! Вчера была оттепель, а сегодня — мороз. И лошадей на зимние подковы в гололедицу подковывают, не
то что людей! Но, главное, оправданий никаких не допускается. Он обязан был стоять на страже, обязан предвидеть — и всё тут. А впрочем, ведь оно и точно, если по
правде сказать: был за ним грешок, был!
Впрочем, надо сказать
правду,
что и газеты тогдашние немного опережали улицу в достоинстве предлагаемых новостей, так
что, в сущности, не было особенного резона платить деньги за
то,
что в первой же мелочной лавке можно было добыть даром.
"Простите меня, милая Ольга Васильевна, — писал Семигоров, — я не соразмерил силы охватившего меня чувства с
теми последствиями, которые оно должно повлечь за собою. Обдумав происшедшее вчера, я пришел к убеждению,
что у меня чересчур холодная и черствая натура для тихих радостей семейной жизни. В
ту минуту, когда вы получите это письмо, я уже буду на дороге в Петербург. Простите меня. Надеюсь,
что вы и сами не пожалеете обо мне. Не
правда ли? Скажите: да, не пожалею. Это меня облегчит".
Прокуроры, краснея, усиливались выдвинуть вопрос о
правде реальной, но успеха не имели и выражали свое негодование
тем,
что, выходя из суда, сквозь зубы произносили:"Это черт знает
что!" — а вечером, за картами, рассказывали анекдоты из судебной практики.
А кроме
того, Краснова мучило и отсутствие всяких перспектив. Предположив сгоряча,
что предводительское звание лишено будущности, он горько ошибся.
Правда, старый Живоглотов умер, не вкусив от плода; но выбранный на его место Живоглотов-сын не прослужил и трехлетия, как получил уже высшее назначение.
Важнее всего было
то,
что у Крутицына, при самом выходе со школьной скамьи, существовала уже задача, довольно,
правда, отдаленная и смутная, но все-таки, до известной степени, определявшая его внутренний мир.
Это большое счастье, но в
то же время, надо сказать
правду, и большая редкость, потому
что адресат робок и обнаруживать свои чувства не всегда считает полезным.
Правда,
что в каждой строке, им написанной, звучало убеждение, — так, по крайней мере, ему казалось, — но убеждение это, привлекая к нему симпатии одних, в
то же время возбуждало ненависть в других.
— Я, маменька, не сержусь, я только по справедливости сужу…
что правда, то правда — терпеть не могу лжи! с правдой родился, с правдой жил, с правдой и умру! Правду и Бог любит, да и нам велит любить. Вот хоть бы про Погорелку; всегда скажу, много, ах, как много денег вы извели на устройство ее.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если хоть одна половина из
того,
что он говорил,
правда? (Задумывается.)Да как же и не быть
правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце,
то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь,
что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Как велено, так сделано: // Ходила с гневом на сердце, // А лишнего не молвила // Словечка никому. // Зимой пришел Филиппушка, // Привез платочек шелковый // Да прокатил на саночках // В Екатеринин день, // И горя словно не было! // Запела, как певала я // В родительском дому. // Мы были однолеточки, // Не трогай нас — нам весело, // Всегда у нас лады. //
То правда,
что и мужа-то // Такого, как Филиппушка, // Со свечкой поискать…
Простаков.
То правда, братец: весь околоток говорит,
что ты мастерски оброк собираешь.
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака,
тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все
то,
что переведено по-русски. Они,
правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Г-жа Простакова.
Правда твоя, Адам Адамыч; да
что ты станешь делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в
тот же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.