Неточные совпадения
Шаг этот был важен для Люберцева в том отношении, что открывал ему настежь двери в будущее. Ему дали место помощника столоначальника. Это было первое звено той цепи, которую ему предстояло пройти. Сравнительно
новое его положение досталось ему довольно легко. Прошло лишь семь-восемь месяцев по выходе из
школы, и он, двадцатилетний юноша, уже находился в служебном круговороте, в качестве рычага государственной машины. Рычага маленького, почти незаметного, а все-таки…
Он живет изо дня в день; ничего не провидит, и только практика может вызвать его из оцепенения. Когда наступит время для практических применений, когда к нему принесут окладной лист, или сын его, с заплаканными глазами, прибежит из
школы — только тогда он вспомнит, что нечто читал, да не догадался подумать. Но и тут его успокоит соображение: зачем думать? все равно плетью обуха не перешибешь! — "Ступай, Петя, в
школу — терпи!""Готовь, жена, деньги!
Новый налог бог послал!"
Дело у Анны Петровны налаживалось не споро. Учительницу не ждали так скоро, и помещение
школы было в беспорядке. Прежде нежели собрались ученики, в
школу приходили родители и с любопытством рассматривали
новую учительницу.
После этого он зачастил в
школу. Просиживал в продолжение целых уроков и не спускал с учительницы глаз. При прощании так крепко сжимал ее руку, что сердце ее беспокойно билось и кровь невольно закипала. Вообще он действовал не вкрадчивостью речей, не раскрытием
новых горизонтов, а силою своей красоты и молодости. Оба были молоды, в обоих слышалось трепетание жизни. Он посетил ее даже в ее каморке и похвалил, что она сумела устроиться в таком жалком помещении. Однажды он ей сказал...
Он любил говорить о Шекспире, Рафаэле, Бетховене, о значении
новых школ поэзии и музыки, которые все были у него распределены с очень ясною последовательностью.
К этим людям он, ближе узнав их, причислил и тех развращенных, испорченных людей, которых
новая школа называет преступным типом и существование которых в обществе признается главным доказательством необходимости уголовного закона и наказания.
Прочти Григоровича Рыбаки.
Новая школа русского быта. Очень удачно! — Нередко мороз по коже, как при хорошей музыке. [Статья В. П. Гаевского о Дельвиге — в «Современнике» за 1853 г., № 2 и 3; роман Д. В. Григоровича «Рыбаки» — там же, № 3 и сл.]
— А теперь вон еще
новая школа заходит, и, попомните мое слово, что скоро она скажет и вам, Алексей Павлович, и вам, Николай Степанович, да даже, чего доброго, и доктору, что все вы люди отсталые, для дела не годитесь.
А теперь! голландская рубашка уж торчит из-под драпового с широкими рукавами сюртука, 10-ти рублевая сигара в руке, на столе 6-рублевый лафит, — всё это закупленное по невероятным ценам через квартермейстера в Симферополе; — и в глазах это выражение холодной гордости аристократа богатства, которое говорит вам: хотя я тебе и товарищ, потому что я полковой командир
новой школы, но не забывай, что у тебя 60 рублей в треть жалованья, а у меня десятки тысяч проходят через руки, и поверь, что я знаю, как ты готов бы полжизни отдать за то только, чтобы быть на моем месте.
Неточные совпадения
Вы говорите,
школы, образование дадут ему
новые потребности.
«Ах, если б испытывать только эту теплоту любви да не испытывать ее тревог! — мечтал он. — Нет, жизнь трогает, куда ни уйди, так и жжет! Сколько
нового движения вдруг втеснилось в нее, занятий! Любовь — претрудная
школа жизни!»
В моих письмах рядом с истинным чувством — ломаные выражения, изысканные, эффектные слова, явное влияние
школы Гюго и
новых французских романистов.
Деятельность этого
нового земства главным образом выразилась в развитии народного образования. В уезде
школы открывались десятками, а в больших селах, как Суслон, были открыты по две
школы. Пропагандировал школьное дело Харченко, и ему даже предлагали быть инспектором этих
школ, но он отказался. Газета, типография и библиотека отнимали почти все время, а
новых помощников было мало, да и те были преимущественно женщины, как Устенька.
Несколько дней я не ходил в
школу, а за это время вотчим, должно быть, рассказал о подвиге моем сослуживцам, те — своим детям, один из них принес эту историю в
школу, и, когда я пришел учиться, меня встретили
новой кличкой — вор. Коротко и ясно, но — неправильно: ведь я не скрыл, что рубль взят мною. Попытался объяснить это — мне не поверили, тогда я ушел домой и сказал матери, что в
школу не пойду больше.